Даже беспокоиться уже поздно. Слишком поздно даже для сожалений; остаётся только продолжать.
Трудно спорить с собеседником, который, ведя разговор о мире и других людях, непрестанно говорит о самом себе.
Даже беспокоиться уже поздно. Слишком поздно даже для сожалений; остаётся только продолжать.
Трудно спорить с собеседником, который, ведя разговор о мире и других людях, непрестанно говорит о самом себе.
... я в который раз подумала, что рада быть женщиной, так как имею дело с мужчинами, а с ними проблем гораздо меньше.
... у каждой жизни есть вкус, свой собственный, и надо рассказать о нем, иначе не стоит и писать.
... ловушки зеркал я сумела избежать, но взгляды — кто может устоять перед этой головокружительной бездной? Я одеваюсь в черное, говорю мало, не пишу, все это создает мой облик, который видят другие. Легко сказать: я — никто, я — это я. И все-таки кто я? Где меня встретить? Следовало бы очутиться по другую сторону всех дверей, но, если постучу именно я, мне не ответят. Внезапно я почувствовала, что лицо мое горит, мне хотелось содрать его, словно маску.
Лучше смертельно страдать, — говорила я себе, — чем когда-нибудь со смехом развеять по ветру пепел моего прошлого.
Нет, не сегодня дано мне узнать свою смерть; не сегодня и ни в какой другой день. Я умру для других, но сама не увижу, как умираю.
В искривлённом пространстве нельзя провести прямую линию. Невозможно достойно жить в обществе, лишённом достоинства.