Из домашней жизни я не мог извлечь никаких уроков. Особых скандалов не происходило, ни тебе спектаклей, ни орущего отца.
В школе имелись холерические дивы, которые могли основную часть урока посвящать возведению башни истерического негодования, всё для того, чтобы оттуда изливать чаши своего гнева.
— Слушай, а чего мы вдвоем сидим, звякни Дэйви Джонсу, может, подъедет.
— Я бы рад, но он не сможет. Ты что, совсем не в курсе? Десять лет капитан Дэйви Джонс обязан трудиться в поте лица и только после, на один день сможет он ступить на территорию пивбара и встретиться с друзьями.
— Так я и думал. Его прокляли и обрекли на вечные страдания, да?
— Все гораздо хуже. Женился и завел детей.
Ты всегда чувствуешь себя моложе своих лет. Я храню в себе мои прежние лица, как дерево — годовые кольца. Это сумма того, что составляет моё «я». В зеркале отражается только моё последнее лицо, я же знаю все свои прежние.
— Детей нет?
— Так а…
— Часики-то тикают. Ещё год-два и...
— И?
— Рыдать в подушку от одиночества и пустоты.
— А замужние домохозяйки с детьми не рыдают разве? Ровно от этого же.
Иногда ты влюбляешься в свое дополнение. В качества, которых у тебя нет.
Иногда ты влюбляешься в свою копию.
Второе очень опасно.
Вдруг твой избранник ставит в душе бутылку с шампунем не туда, куда ты привык.
Яркое солнце, голубое небо, весенний лес, белые березы, она убегает, он догоняет... И у некоторых все это для того, чтобы потом сравнивать ее борщи с мамиными.
Время — это не прямая линия, скорее, лабиринт, и если в правильном месте прижаться ухом к стене, можно услышать торопливые шаги и голоса, можно услышать по ту сторону самого себя, проходящего мимо.
Cлайд с цитатой