— Сколько же вам лет?
— К науке, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения...
— Ну а все таки, 30?
— О-го-го-го-го.
— 40?
— А-ха-ха-ха-ха.
— 50?
— Хо-хо-хо-хо-хо. Почти. 38.
— Сколько же вам лет?
— К науке, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения...
— Ну а все таки, 30?
— О-го-го-го-го.
— 40?
— А-ха-ха-ха-ха.
— 50?
— Хо-хо-хо-хо-хо. Почти. 38.
Знаете, когда мне было лет двадцать и я плохо выглядела, я знала, что посплю и утром всё будет нормально. Сейчас это не работает. В 28 ты просыпаешься такая как-будто бы только что вернулась с пасеки.
— Как вам нравится этот альфонсизм? Три месяца живет за мой счет. Три месяца его пою, кормлю, воспитываю, а этот альфонс становится в третью позицию, вот что товарищ, довольно! Одно из двух: или вы сейчас же отправитесь к цветнику и приносите к вечеру десять рублей, или я вас автоматически исключаю из числа пайщиков-концессионеров. Считаю до пяти. Да или нет? Раз...
— Да!!!
От слёз растёкся макияж,
А от шампанского икнулось...
Молодость, ты всё же, мразь,
Ты не ушла, ты подло «смылась»...
Я не знаю, как воспитывать ребенка, потому что я сам еще ребенок. Вот когда мы играем в настольные игры, у меня нет цели чему-то ее научить, я просто хочу выиграть!
Она вообще не умеет проигрывать. Она сразу плачет. Я ее жалею, конечно, но у самого в голове: «Ты знала, с кем связываешься! Надо уметь читать правила! В пять лет пора уже!»
— А почему у них нет занавеса?
— Ищут.
— Что, ищут занавес?
— Не только занавес, они вообще в поиске.
— Ну вы знаете, по-моему, у них нет и декораций, хорошо мы прошли бесплатно, но тот, кто заплатил деньги...
— Как тридцать шесть?
— Да, да, я моложе вас, Анатолий Ефремович, а на сколько я выгляжу?
— На тридцать... пять...
— А что, отец, в вашем городе женихи требуются? Невесты у вас есть?
— Кому и кобыла — невеста.
— Больше вопросов не имею.