Когда вы что-то любите, вы способны уморить других своими объяснениями...
Мы говорим не просто о терпимости, а о терпимом отношении к нетерпимости, которое позволяет ей процветать.
Когда вы что-то любите, вы способны уморить других своими объяснениями...
Мы говорим не просто о терпимости, а о терпимом отношении к нетерпимости, которое позволяет ей процветать.
Реальный мир трагичен и для тех, кто думает, и для тех, кто чувствует. Комичен он только для тех, кто идёт по жизни счастливчиком.
Но как ни велика была его тяга к искусству и истории, Юра не затруднялся выбором поприща. Он считал, что искусство не годится в призвание в том же самом смысле, как не может быть профессией прирожденная веселость или склонность к меланхолии. Он интересовался физикой, естествознанием и находил, что в практической жизни надо заниматься чем-нибудь общеполезным. Вот он и пошел по медицине.
Человеческое общество так уж устроено, что даже в глухих городишках кварталы делятся на лощеные и малоприглядные.
Не то чтобы раньше я не увлекался женщинами – очень даже увлекался. Но при этом всегда сохранял голову на плечах, стараясь брать как можно больше физически, но чувства сдерживать или вовсе отметать в сторону. Что же в Ханне заставило меня отбросить эту привычную стратегию и ринуться прямиком в глубину, где таились и самая сильная нежность, и самый отчаянный страх?
Увлечение… Оно так обычно между медсестрой и врачом или медсестрой и пациентом, вообще между людьми в случайно возникшем на более или менее длительное время сообществе.
Нередко это приводит к коротким, бурным романам. Если все идет удачно, роман ярко полыхает в течение нескольких месяцев — и сходит на нет. А если нет… ну, тогда беременность, развод, а то и вовсе нелепый случай вроде венерического заболевания. Опасная это штука — увлечение.
— Я ненавижу есть в одиночестве.
— Есть с книгой — это не значит есть в одиночестве.
Случай – это не так и мало. Случай управляет всем. В воздухе, под водой, здесь за столом, с первой минуты рождения все и везде решает случай.