— Сексуальные ножки, малышка. Во сколько приём?
— Как только я жму на курок. Ну что, записывать?
— Сексуальные ножки, малышка. Во сколько приём?
— Как только я жму на курок. Ну что, записывать?
— Ну что, вернёшь Мартину Лютеру Кингу его тачку?
— Сразу, как ты Уиллу Смитту его пиджачок отдашь!
Он утверждал, что стоит за всем, что идет не так в этом мире. А пока он был в психушке... это я была сумасшедшей.
— Тебя с твоим плохим вкусом вообще никто не спрашивает. Иди и пиши свои бульварные романчики.
— А у вас, значит, хороший вкус, но плохие манеры? Ну так идите и обмазывайтесь своим вкусом, а других не поучайте.
«Мы соль земли».
— Да, горькая соль из аптеки. От которой несёт спереди и сзади.
(«наша молодежь»)
Да: устроить по-новому и по-своему отечество — мечта их, но, когда до «дела» доходит, — ничего более сложного, чем прорезать билеты в вагонах, не умеют. «Щёлк»: щипцы сделали две дырочки, — и студент после такой «удачи» вручает пассажиру его билет.
Пусть нету ни кола и ни двора,
Зато не платят королю налоги,
Работники ножа и топора,
Романтики с большой дороги.
Не желаем жить, эх, по-другому,
Не желаем жить, ух, по-другому.
Ходим мы по краю, ходим мы по краю,
Ходим мы по краю родному.
— Ты думаешь, я забыл? Небось всё ещё рыдаешь, когда видишь по телевизору Рональда Макдональда!
— Зато я не боюсь летать!
— Самолеты падают!
— А клоуны убивают!
Мы раскроем это дело благодаря слаженной, продуктивной работе. Без всяких там докторских психологических портретов. Ну, знаете «На основании характера ранений можно сказать, что он был зол». Нихера себе! Неужели?!