— Эндрю, разве ты не поможешь Маргарет с сумками?
— Я и рад бы, но она не разрешает. Всё хочет делать сама! Она из этих, как их там… Феминисток!
— Эндрю, разве ты не поможешь Маргарет с сумками?
— Я и рад бы, но она не разрешает. Всё хочет делать сама! Она из этих, как их там… Феминисток!
— Я так трудился ради повышения, я не готов бросить перспективу стать редактором. Я вам позвоню, когда ситуация прояснится.
— Домой звонил? Требуют уволиться?
— Каждый божий день!
— Эндрю.
— Да, Маргарет.
— Милый Эндрю.
— Я внимаю.
— Простираюсь и умоляю. Женись на мне, милый.
— Ладно, мне не нравится сарказм, но так и быть, согласен.
— Кстати, вот... Эмм, факт про Эндрю под номером 11.
Я люблю «Принглс», все сорта, ещё люблю кока-колу, не пепси и вяленое мясо.
— Тебе что, 13 лет?
— Она сказала мне спеть первое, что пришло на ум.
— И на ум пришла песенка о яйцах…
— Я шла за ритмом.
— Извращенка.
— Ого. это сильно!
— Если я захочу чтобы меня хвалили — скажу. А кто такая Джилиан? И почему я должна ей позвонить?
— Ну, это был мой стакан, ваш я разлил.
— Вот почему я пью твой кофе. Ты любишь латте, без сахара с корицей? Что? Наши вкусы совпадение?
— Люблю, он пахнет Рождеством, и да это совпадение, я бы не стал брать кофе на случай, если ваш пролью...
— Маргарет в том самолете.
— И он ей так и не сказал...
— Что не сказал?
— Что любит ее.
— И она не сказала, что тоже его любит.
— Да, но почем знать, что...
— Если бы не любила — не улетела бы.
— Я здесь единственный ниче не понимаю?
— Ты произвела впечатление на Рамона.
— Да, тот момент, когда меня стошнило на него тарталеткой — сблизил нас.