— А, все же, он секси. И очень даже. Не находишь?
— И что в нём сексуального?
— Например, попа очень хороша.
— Это просто фасон трусов такой.
— Значит, если у нас будет секс — тогда я негодяй. А если я хороший, тогда никакого секса? Так?
— Да.
— Остаюсь негодяем!
— Если полиция не отберет у тебя права, это сделаю я.
— Нельзя потерять то, чего нет.
Как-то Бритни и Кристина спросили меня о сексе, и я рассказал им то, о чем был наслышан: о позах и прочем. Тогда все матери прибежали в Дисней с жалобами, что я развращаю их детей. Так что да, Бритни донесла на меня. И теперь я как бы чувствую себя немного ответственным за то, какой сексуальной она стала. Каждый раз, когда я вижу ее со змей на шее, я думаю «неужели это моя работа?»
— Отправим вперёд Тиш — проверим, клюнет ли он на неё.
— Если он не клюнет на Тиш, то он либо гей, либо покойник.
Я должен совершить то, что в ЛГБТ-сообществах называется «каминг-аут». Ну так вот, я... натурал! И вы такие: «Весь такой из себя, эх, да еще и не гей, фу, как мерзко».
— После еды из этого ресторана мне придётся съесть пиццу.
— А мне салфетка, чтобы вытереть стул — такой сексуальный официант!
— Мерседес, ты ни в коем случае не должна стесняться своей фигуры.
— Стесняться? Нет-нет. Я боюсь слишком сильно обнажиться и спровоцировать сексуальный бунт.
Удивительно, как мужики умеют находить объяснение своему промаху, а дело просто в неумении.
Cлайд с цитатой