— Если очень чего-нибудь хочешь, если твердо веришь в то, что это случится, это исполнится.
Лудо Деккер
... Я никогда не думал, что с нами такое случится. Я думаю только о тебе и о всех мечтах, которые у меня были и которые теперь не осуществятся, потому что я был таким кретином. Я понимаю, что поступил так же, как и ты. Почему и кто что сделал... с чувствами или без, в конце концов, не важно. Я знаю, что причинил тебе боль, и мне от этого безумно грустно. Ты спросила, прощу ли я тебя? Я ответил, что это не так просто. Это просто очень просто, если проглотить свою дурацкую мужскую гордость, что я сейчас и делаю. И у меня не остается никакой злости, а только бесконечная грусть и пустота. Я уже не знаю, что и делать... Мне так тебя не хватает. Мне не хватает твоего запаха, твоей кожи, твоего смеха, твоих опухших глаз, когда ты утром просыпаешься. Мне бы так хотелось иметь от тебя маленькую, а еще лучше пятерых. Я знаю, что часто был невнимателен, но не потому, что я тебя не любил, а просто потому, что я идиотски верил, что мы так или иначе будем вместе. Я не хочу быть высаженным на льдине. Я хочу достойно состариться, я хочу кормить уток именно с тобой. Если у меня не будет детей, кто будет натирать мне спину камфорным спиртом, если я буду лежачим?.. Я знаю, что я ушел, но я так хочу вернуться. Я не могу без тебя.
— Значит, если у нас будет секс — тогда я негодяй. А если я хороший, тогда никакого секса? Так?
— Да.
— Остаюсь негодяем!
— Если полиция не отберет у тебя права, это сделаю я.
— Нельзя потерять то, чего нет.
— Очень красивый почтальон!
— Ну я бы так не сказал!
— Он похож на Бреда Пита. Он самый красивый почтальон на свете!
— Но ты же не знаешь всех на свете почтальонов.
— Если ты нам заплатишь, мы тебе расскажем что почтальон каждое утро говорит Анне.
— Идет. Сколько?
— Тысяча евро.
— Тысяча евро? Это форменный грабеж.
— Нет так нет.
— Я куплю всем леденцов.
— Идёт.
— Ну так что же почтальон каждое утро говорит Анне?
— Доброе утро, госпожа Гацловски. Вот ваша почта!