Утро, как известно, вечера мудренее и утром всё выглядит совсем иначе.
Для поэтов ведь страдание – тебе ли, Нуша, не знать! – как воздух для легких, как кислород для крови. Оно им необходимо.
Утро, как известно, вечера мудренее и утром всё выглядит совсем иначе.
Для поэтов ведь страдание – тебе ли, Нуша, не знать! – как воздух для легких, как кислород для крови. Оно им необходимо.
Вечера могут быть невероятными, ночи — незабываемыми, и всё равно после них настает самое обычное утро.
А тут, в аду, все построено и держится на страхе: на страхе вечной боли, безнадежности, вечного искупления ради мига забытья.
... чайник шумит по-разному. Утром — торопливо и бодро, вечером — сыто и умиротворённо.
Чудно мне писать «Ты» с большой буквы – ведь Ты для меня навсегда остался маленьким. Крохотным. Беспомощным...