Осторожнее, шампанское уже не кажется таким сладким, когда наклоняешься над унитазом.
— Стакан виски на завтрак?
— Сглаживаю эффект от кокаина.
Осторожнее, шампанское уже не кажется таким сладким, когда наклоняешься над унитазом.
— Нет, спасибо. Господь не может войти в тело, оскверненное алкоголем.
— Это хорошо. Люблю быть единственным, кто входит.
— Мне нужно выпить.
— Подойдём к столу с напитками.
— Чёрт с ним, со столом, лучшее хранится на кухне.
— Угостишь девушку виски?
— Я думал, ты пристрастилась к шампанскому.
— Важно не что пьешь, а с кем.
— И ром сожжен?
— Да, во-первых, это самое гадкое пойло, которое даже самых воспитанных людей превращает в животных. Во-вторых, такой сигнал будет виден издалека, английский флот уже ищет меня!
— Да, но ром-то за что?
— Сколько бутылок виски вы сделали?
— Сто.
— К воскресенью их должно быть четыреста.
— Ты дал двадцать бутылок, а мы из них сделали уже сто. Но я дал слово, придется его сдержать.
— Неплохо. А вы виски сюда подлили?
— Двадцать процентов.
— Могли бы налить двадцать пять, а то совсем обманываем людей.
— «Длительный процесс выдержки и уникальный купаж этого коньяка находят своё продолжение в долгом многогранном послевкусии». И ты со своей рожей собираешься вот это пить?
— А чем моя рожа хуже твоей?
— Тем, что она не скидывалась.
Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах, живот ведь большой не от пива, а для пива...
— Отчакаться от Чака сложнее, чем я думала. Может, мне придется лечиться от сексуальной зависимости?