— Ну да, да. Это ваше классическое мужское. Она залезла ко мне в телефон, она нарушила мою свободу. И это почему-то важнее, чем твоя переписка с какой-то шалавой!!!
— Это важнее!!!
— Это для тебя важнее! А мне пофиг! Я залезу тебе куда угодно: в телефон, в кошелёк, в жопу, если я буду думать, что ты мне изменил!
— Аська, я прям чувствую, что он мне изменил!
— Даш, это бабское. Максимум, что мы чувствуем, что нам жмут туфли, а всё остальное мы додумываем.
— Ей скучно! Любовника она себе завела. Тварина!
— У неё нет любовника.
— Да знаю я, что нет... пока... Но будет. Это же ваша природа бабская — потаскушная. Чуть что, скучно стало — надо перед кем-нибудь ноги раздвинуть. Ну не умеете вы по-другому развлекаться.
— С Юрой тебе нужно использовать тактику моего Кирилла: просто ни о чём не спрашивать.
— И это что, помогает?
— Это убивает...
Они изменяют нам... Изменяют, пока мы ходим по магазинам, покупаем порошок, чистящее средство для унитаза, еду... Они изменяют нам... Они изменяют нам, пока мы выходим на парковку, тащим на себе миллион пакетов, садимся в машину... Они изменяют нам, пока мы едем домой, пока мы глохнем на наших старых машинах... Они изменяют нам, даже если мы никогда не глохнем. Они изменяют нам, пока мы работаем, пока мы отдыхаем, пока мы едим, ходим, разговариваем, молчим, стареем... Они изменяют нам постоянно. Проще сказать, когда они нам не изменяют. И если вы думаете, что застав его с другой в постели, вы спросите: «Почему? Чем она лучше меня?» Ну или: «Как ты мог? Вы ошибаетесь!» Единственное, что вы спросите в этот момент: «Опять?!»
— Какого хрена ты сюда припёрлась?
— Я припёрлась, чтобы дать ей право выбора. Чтобы она сама сказала, хочет она с тобой лететь или нет, хочет она с тобой жить или нет.
— Она хочет.
— Ты этого не знаешь. Это вы с её мамой так решили. Она может быть только сейчас начала догадываться, что не хочет.
— ... Да даже если так, тебе-то какая разница?
— Я стояла на Ленинградке, мне было холодно и хреново. Кто-то наверху решил, что я хочу быть проституткой, я этого не хотела. Мимо проезжала Даша, она дала мне шанс. Понятно?
— Красиво... Мощно... Образно. Молодец! Только Даша не стоит на Ленинградке.
— Какая разница, она живёт на Ленинградке.
Мы лежим с ним в постели, он меня обнимает и говорит: «Даш, ты богатая, счастливая, замужняя женщина. Чего тебе не хватает?» А я думаю: «Может, мне прямо сейчас в окно выброситься?»
— Ты же просто проститутка!
— Да, я проститутка. А ты живёшь с мужиком за его деньги, которого даже не любишь. Ты не проститутка?!
— Одна женщина могла стать суперзвездой, но вышла замуж и бросила карьеру. Она родила дочь и с тех пор жила счастливо... Надеюсь, это было правдой. Но муж ей изменил с той, кто была более знаменитой и молодой, чем она. Вот такая история. Как вы думаете, можно ли... Этому было помешать?
— Как тебя зовут?
— О Ду Ри...
— Ну, одно точно могу сказать об этой истории... Хочешь услышать?
— Да, хочу.
— Дочь в этой истории... ни в чём не виновата.
А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.
Cлайд с цитатой