Самое страшное, что можно сделать для оппозиции — это ее показ. Я считаю, что когда ставишь этих людей и даешь им возможность говорить, они настолько ужасны, что как раз действуют против себя.
— Никакого повода для похорон российского либерализма я не вижу! [реплика Сергея Борисовича Станкевича]
— Да нет никакого повода хоронить, потому что невозможно найти покойника!
Почему марксизм стал нашей идеологией? Потому что это была идея справедливости. Технологический прорыв нужен был для реализации идеи справедливости. Когда угнетенные классы должны были создать общество абсолютной справедливости. Когда вы говорите, что должен развиваться каждый... Конечно. Но каждый развивающийся — это броуновское движение, которое приводит всегда к гибели общества. Потому что развитие каждого должно тем не менее должно идти на созидание, а не разрушение общества. Поэтому здесь всегда есть элемент. Когда государство наконец поймет, что его задача — это не только количественное наращивание, но в первую очередь формулирование целей. И тогда следование этой цели... И тогда все становится на свои места. Тогда есть и задача воспитания молодежи, и понятно зачем воспитывать и как воспитывать. И понятно, что это начинается с детского сада и школы. И понятно, что это начинается с того, что люди осознают, что такое хорошо и что такое плохо. Когда размыты понятия хорошо и плохо, государство всегда гибнет.
Чекист насаждает шпиономанию у нас в стране. Он всех своих оппонентов обзывает агентами, шпионами.
— Хочу напомнить. Венецианская комиссия нам что-то насоветовала? А была такая конференция во Франции. В городе Вьен.
— Что Вы всё время про конференции? [Сергей Борисович Станкевич]
— А я объясню. Потому что на той конференции были приняты решения, определившие судьбу немецких евреев. Когда милые страны сказали, что это вообще — «не наше дело». И пусть немцы делают со своими евреями что хотят. Интересно. Исходя из логики приоритета международного права мы должны были бы подписаться под решениями этой конференции? В которой мы не участвовали. Мюнхенский сговор. Там страны решили судьбу Чехословакии, разорвали её. Ведь именно они дали тогда Гитлеру ощущение полной безнаказанности, что всё можно. А мы должны были бы относиться к этому с той позиции, которой требует от нас Венецианская комиссия? Признать приоритет этого международного договора? Я вам так скажу, вежливо — а с чего решила Европа, что у неё есть моральное право нам давать советы? С чего они решили? Пока история нашего государства показывает, что уж точно не им нам читать лекции о морали, нравственности и о том, что хорошо и что плохо. Это они век за веком регулярно приносили нам неисчислимые бедствия. Это они называли нас унтерменшами и разрабатывали разные формы уничтожения нашего народа. Но мы никогда не опускались в своем отношении к европейцам до такого абсолютного ада, который они позволяли в отношении нас. Не им давать нам советы.
В нашей национальной идеологии нельзя продвигаться за счет ограбления и унижения других.
Когда я смотрю на актеров многих, на них на всех — на Д., на П., на Г., они мне очень этого парня напоминают (из фильма Александра Владимировича Соловьева «Что-то очень важное»). Они просто искренне убеждены, что они лучше. Им так хорошо с собой, что в принципе им больше никто уже не нужен. Им просто очень хорошо с собой. Им настолько хорошо с собой, что остальные как-то и не нужны. Им очень хорошо с собой. А народу от этого очень и очень плохо. Вот так.
Америка прекрасная страна — для американцев! Попытка перенести американский опыт на любую другую стану, как правило, приводила к крайне негативным последствиям!
В Думе нашей всё прекрасненько,
Оппозиции там не видать,
Голосуют все единогласненько -
Удивительная благодать!
Европа — часть мира. Мы видим изменения границ постоянно. Вы поймете, что мир, к сожалению, лжив. И что цена человеческой жизни, увы, отнюдь не одинакова. А поэтому рассчитывать в этом мире приходится только на себя.
Меж отрицателями жизненного смысла есть люди серьезные, это те, кто свое отрицание завершают делом – самоубийством…
Cлайд с цитатой