Александр Петрович Межиров

Сочинял я стихи старомодно,

Был безвестен и честен, как вдруг

Стало модно все то, что немодно,

И попал я в сомнительный круг.

Все мои допотопные вьюги,

Рифмы типа «войны» и «страны»

Оказались в сомнительном круге

Молодых знатоков старины.

0.00

Другие цитаты по теме

На протяженье многих лет и зим

Менялся интерес к стихам моим.

То возникал, то вовсе истощался, -

Читатель уходил и возвращался.

Издревле всяк при деле: этот строит,

Тот разрушает — каждому свое.

А это дело ни гроша не стоит:

Водить пером, записывать — и все.

Перед модой простертый лежи

И восстать не пытайся из праха.

Нынче мода пошла на Кижи

На иконы, а также на Баха.

Мода шествует важно по свету,

Означая, что вовсе исчез

Бескорыстный, живой интерес

К естеству, к первородству, к предмету.

Неврозы в моде, у кого их нет, тот не такой, как все.

Поэзия всегда в некотором смысле противоположна поэзии.

Поэт понимает, как плачут цветы,

О чем говорит колосистая рожь,

Что шепчут под вечер деревьев листы,

Какие у каждой капусты мечты,

Что думает в мире древесная вошь,

Он ведает чутко, что мыслит сосна,

Как бредит под раннее утро, со сна,

И только поэт одного не поймет:

О чем это думает бедный народ?

Довольно, Муза, я начну сердиться!

Вы, право, лени образец...

К монарху на поклон явиться

Давно пора вам наконец!

Извольте посетить дворец

С утра, немедля — вот мое веленье!

За августешее благоволенье

Где ваша благодарность королю?

Поэзия и наука тождественны, как постигаемые не одною какое-нибудь из способностей нашей души, но всею полнотою нашего духовного существа, выражаемою словом «разум». Можно быть очень умным человеком и не понимать поэзии, считать её за вздор, за побрякушку рифм, которую забавляются праздные и слабоумные люди, но нельзя быть умным человеком и не сознавать в себе возможности постичь значение, например, математики и сделать в ней, при усиленном труде, большие или меньшие успехи. Можно быть умным, даже очень умным человеком и не понимать, что хорошего в «Илиаде», «Макбете» или лирическом стихотворении Пушкина, но нельзя быть умным человеком и не понимать, что два, умноженные на два, составляют четыре или что две параллельные линии никогда не сойдутся, хотя бы продолжены были в бесконечность.

Мода — это коллективное обнаружение человеческого безличия. Мода начинается там, где кончается личность. И потому мода есть символ человеческого рабства.