Если заблуждения появляются, и в них упорствуют, значит это кому-то на пользу.
Если бы мысли могли материализоваться, иллюзии становились бы реальностью.
Если заблуждения появляются, и в них упорствуют, значит это кому-то на пользу.
Человеку проще придумать, что он видит (из предыдущего опыта распознавания), чем объяснить, что он увидел впервые.
Мы должны думать каждый раз — а не занимаюсь ли я сейчас глупостью, не будь которой я все сделал бы как надо.
Есть реальность и есть наши представления о реальности, с которыми нам объективно приходится считаться.
Если человек слышит только себя, он уже врет. Нельзя на полном серьезе верить, что человек не слышит — он слышит, но только то, что его устраивает, и устраивает в т. ч. для обороны, для обеления себя, для чего лучше высмеять своего оппонента, подготовить почву для «увольнения» своего визави.
Все, что предпринимается против истины, равно способствует ей на пользу, и совсем наоборот обстоит дело с ложью и заблуждением.
Они мне — враги, потому что слабаки, — нападу я на них. Враг — это тот, кто по какому-то качеству уступает мне. Но обычно вражда мнимая, потому что, к примеру, если слабость врага не подтвердилась (враг оказался сильнее), то найдут другой повод ненавидеть, исходя из оценки другого качества.