Сергей Минаев. Videoты, или The Телки. Два года спустя

Другие цитаты по теме

Казалось бы – сегодня пришло время воспользоваться случаем, приготовиться к прыжку, сделать что-то другое (я не говорю новое, потому что все новое лежит в зоне «сом», а именно другое). И ничего не происходит. Одни ходят со с понурыми лицами, другие – с этой вечной претензией на лице, какая бывает у вчерашних провинциалов, третьи просто забывают лица дома, выходя на улицу. Кругом потрясающая импотенция, глаза, состоящие из одних белков, и холодные руки. И только челюсти – «жвалкжвалк». Во всем городе. В каждой гребаной подворотне. В каждой сраной квартире. Весь город превратился в одного толстожопого телезрителя, приросшего к каменному дивану и сипящему вечным похмельем: «А сёня чё по ящику?»

Несколько упаковок этого крема были подарены мне девушкой из салона красоты, которая когда-то по неосторожности вместо маникюра сделала мне минет.

— Я успела, — читаю по её губам.

— Ты успела. Ты даже не представляешь, как ты успела, — тихо говорю я.

Мы боимся собственных признаний. Мы боимся даже попытаться влюбиться, всюду ожидая подстав. Господи, кто же так нас обидел?

... апатия достигла максимума. Нет веры, нет стремления, нет злости, нет ненависти, даже желания нет. Всё стало слишком утомительным.

Казалось бы – сегодня пришло время воспользоваться случаем, приготовиться к прыжку, сделать что-то другое (я не говорю новое, потому что все новое лежит в зоне «сом», а именно другое). И ничего не происходит. Одни ходят со с понурыми лицами, другие – с этой вечной претензией на лице, какая бывает у вчерашних провинциалов, третьи просто забывают лица дома, выходя на улицу. Кругом потрясающая импотенция, глаза, состоящие из одних белков, и холодные руки. И только челюсти – «жвалкжвалк». Во всем городе. В каждой гребаной подворотне. В каждой сраной квартире. Весь город превратился в одного толстожопого телезрителя, приросшего к каменному дивану и сипящему вечным похмельем: «А сёня чё по ящику?»

И я подумал о том, что все мы, в сущности, — пластилиновые люди. Однажды нас обожгли зажигалкой, или наступили на ногу, или оторвали что-то в очереди. И мы приняли форму. Оплавились с одной стороны. Все наши слова, мысли, поступки носят оборонительный характер. Нам кажется, что нас все время хотят обидеть, вот мы и защищаемся впрок. Авансом....

... а у нас всегда штаны через голову. Домохозяйки становятся телеведущими, телеведущие — писателями, писатели — музыкантами, музыканты — актерами, актеры — политиками, а гастарбайтеры — мастерами суши. Поэтому везде одна сплошная задница. И дороги плохие, и суши невкусные. И кино — говно. Особенно наше...