И я подумал о том, что все мы, в сущности, — пластилиновые люди. Однажды нас обожгли зажигалкой, или наступили на ногу, или оторвали что-то в очереди. И мы приняли форму. Оплавились с одной стороны. Все наши слова, мысли, поступки носят оборонительный характер. Нам кажется, что нас все время хотят обидеть, вот мы и защищаемся впрок. Авансом....
Когда смотрю это кино («Жестокий романс»), всё время задаюсь вопросом, какого чёрта в жизни так происходит, что человек безумно влюбляется только в того, кто ему явно не пара? В того, с кем и так ясно: хеппи-энда не будет?
Современная косметическая индустрия продвинулась столь далеко, что у плачущей женщины скорее вытекут глаза, чем потечёт тушь.
Даже если твоя жизнь напоминает сумасшедший дом — смени профессию, чувак! Стань счастлив — начни снова вести отстойную жизнь простого человека. Или не жалуйся, мать твою!
... а у нас всегда штаны через голову. Домохозяйки становятся телеведущими, телеведущие — писателями, писатели — музыкантами, музыканты — актерами, актеры — политиками, а гастарбайтеры — мастерами суши. Поэтому везде одна сплошная задница. И дороги плохие, и суши невкусные. И кино — говно. Особенно наше...
Казалось бы – сегодня пришло время воспользоваться случаем, приготовиться к прыжку, сделать что-то другое (я не говорю новое, потому что все новое лежит в зоне «сом», а именно другое). И ничего не происходит. Одни ходят со с понурыми лицами, другие – с этой вечной претензией на лице, какая бывает у вчерашних провинциалов, третьи просто забывают лица дома, выходя на улицу. Кругом потрясающая импотенция, глаза, состоящие из одних белков, и холодные руки. И только челюсти – «жвалкжвалк». Во всем городе. В каждой гребаной подворотне. В каждой сраной квартире. Весь город превратился в одного толстожопого телезрителя, приросшего к каменному дивану и сипящему вечным похмельем: «А сёня чё по ящику?»
Я предпочитаю, чтобы люди исходили из чувств, а не из наличия роскошного автомобиля «Деу-Нексиа».
Если бизнесмены имеют дело в основном с бумагами, то чиновники — исключительно с кешем.
— Я успела, — читаю по её губам.
— Ты успела. Ты даже не представляешь, как ты успела, — тихо говорю я.
Теперь то время ассоциируется у меня с туалетом фешенебельного клуба. Вокруг мрамор, огромные зеркала, дорогая парфюмерия, одежда, которая будет модной только завтра, деньги, которые появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда, проникновенные беседы до утра, круговорот девчонок, которые входят и выходят, сантехника причудливой формы. И ты сидишь на троне, с закрытыми глазами, понимая, что по стилю жизни ты либо арабский шейх, наследник нефтяной империи, либо модный промоутер, и непонятно, что важнее. В любом случае, весь мир у тебя под ногами. Но потом веки непроизвольно дергаются, ты открываешь глаза и понимаешь, что сидишь всё-таки в туалете, а внизу, под тобой, всё-таки дерьмо.
Cлайд с цитатой