— Где… гр-хр… тьфу, мы что, уже утонули?!
— Нет, я тебя держу.
— А что тогда этот гад так гнусно хохочет? У него праздник? Его некому пнуть?
— Где… гр-хр… тьфу, мы что, уже утонули?!
— Нет, я тебя держу.
— А что тогда этот гад так гнусно хохочет? У него праздник? Его некому пнуть?
— Ваш непрозрачный намёк понят, — вновь опережая меня, возвысила голос девушка, взводя второй курок пистолета, — но ничего не выйдет, Моцарт под моей защитой!
Я на секунду прикрыл глаза от стыда.
— Супер! Моцарт, ты просто секси-бой, тебе не говорили?
— Заткнись.
— Один поцелуй, и заткнусь навеки.
Цыпа, я черногорская герцогиня Милорадович из рода Храбреновичей-Охмункевичей по прозвищу Опохмеловичи! Ставлю свой лифчик против твоих джинсов, что ты свалишься под стол первым!
— Куда едем?
— В шкаф. Если ты, Вольфганг Амадей, решил, что я за тобой весь день буду в подвенечном платье бегать, так обломись! Ты уже дал мне понять, что я не в твоём вкусе… Всё, теперь во мне клокочет обида и ревность!
— А можешь просто переодеться, без лишней болтовни?
— Могу. Но это унижает меня как личность.
Честно говоря, в ангелов верят редко, это верно. Люди настолько запутались сами в себе, что поверить в плохое им куда легче, чем в хорошее. Поэтому в силы Тьмы верят охотнее, чем в небесное воинство. Хотя бы потому, что со Злом люди встречаются чаще…
Девушки во все времена не особо жаловали ангельскую волю. То есть мы очень нравились им внешне, лицом, фигурой, крыльями, но чтоб безоговорочно слушаться — ага, как же…
Ваня, а вот от вас уже и не ожидала – мы ведь практически помолвлены! Да, да, вы первый кричали «горько», креститься поздно, пора глядеть на правду прямо. Как оно вам ни больно, но я ваша навеки!