Вот так, Джинни Джи. Погуляла и хватит. Я тебя уГАРТошил.
— Дин, выключи его! Из-за него на нас все пялятся как на «карапузомучителей».
— Да если бы я знал, как..
— Может ему нужно подгузник сменить?
— Оу! Надеюсь, что нет!
Вот так, Джинни Джи. Погуляла и хватит. Я тебя уГАРТошил.
— Дин, выключи его! Из-за него на нас все пялятся как на «карапузомучителей».
— Да если бы я знал, как..
— Может ему нужно подгузник сменить?
— Оу! Надеюсь, что нет!
То, что он сделал, было не злом, а отсутствием добра.
– Чего конкретно ты хочешь? Обещаешь миру блаженство и покой, но какая тебе выгода?
– Хочу получить своё.
– И что же?
– Всё.
– Всё?
– Я была началом... я же буду концом. Я буду всем сущим.
– Значит... это ты. Получается, ты Бог.
– Нет. Бог был свет, а я тьма.
– А что потом?
– Это всё, что тебе пока следует знать.
[Дин пытается убить Тьму ангельским клинком]
– Ты же понимал, что это бесполезно. Я знаю, что ты воин, борьба – это твой инстинкт, но... со мной нельзя бороться.
— Думаешь, Энжела пошла кого-то резать?
— Неет. Ушла в видеопрокат.
Сэмми — двенадцатилетний толстячок, а я Сэм, ясно?
— Где кольт?
— Украли.
— Прости. У меня, кажется, кровь запеклась в ушах. Мне послышалось, ты сказал, будто вы такие идиоты, что позволили вытащить кольт из ваших кривых лап?
Пошел вон с моей собственности, пока я тебя так солью не набил, что срать будешь маргаритой.
Эти парни? Они как Мать Тереза с Улицы Сезам.
«Он сидел задумчивый и печальный...» Лица твоего я не вижу, но плечи у тебя явно задумчивые и печальные...
Однажды, когда ты найдешь путь обратно, пусть они ведут тебя. Они помогут тебе вспомнить, что значило быть хорошим. Каково было любить.