– С места не двигаться! С ума сойти, вокзал битком набит девчонками! Сейчас взорвётся!
– Сэр, а можно мне взорваться хоть с одной?
– С места не двигаться! С ума сойти, вокзал битком набит девчонками! Сейчас взорвётся!
– Сэр, а можно мне взорваться хоть с одной?
— Ты взрослый мужик и никогда не брился безопасной бритвой?
— Я не виноват, что у меня все предки электрики.
За столом дядя Джордж не без иронии спросил его:
– Итак, говорят, ты решил стать епископом?
Джон укоризненно покосился на тетю и решительно заявил:
– Нет. Я буду Иисусом Христом. Он главнее.
– Не будет ли кто-нибудь из вас, джентельмены, столь учтив, – начал Джон, – и не откажет ли нам в любезности, которая
заключается в том, чтобы немедленно и неукоснительно…
– Джон, быстрее говори! – заорал Пит.
– Фужеры надо помыть! – коротко объяснился Джон.
— Я хочу извиниться за то, что другие вампиры сделали со Стефаном, за похищение, за пытки... Этого не должно было случиться.
— Вы там играли в Дом-2 с половиной вампиров из гробницы, причем реально взбешенных. И что, вы думали, должно было произойти?
— Господа коммерсанты, музыканты, балетоманты!
— Не балетоманты, а балотоманы.
— Балетоманы, музыканы...
— Да ладно, хочешь сказать, что тебе тут не одиноко? В заднице мира?
— Нет. Я не очень люблю людей — предпочитаю фасоль. Видел длинную фасоль? Она взошла. И ещё банджо. Вот мои друзья: фасоль и банджо. И ещё я трахаю сварщицу — надо иметь хобби.
Когда Буша избрали на второй срок, мне позвонил один из моих европейских друзей. «Вы что, снова избрали этого парня? — спросил он. — Вы избрали его после всего, что он сделал?» И я пробормотал: «Прости». Помню, что я хотел сказать что-нибудь еще, но вдруг понял, что мне абсолютно нечего добавить.