— Мой сын собирается захватить планету, а я слишком молод, чтобы водить. Поможешь мне вернуть его?
— Наверное, Морти, наверное. Но сначала глубокий глоток из большого стакана «я же тебе говорил».
— Мой сын собирается захватить планету, а я слишком молод, чтобы водить. Поможешь мне вернуть его?
— Наверное, Морти, наверное. Но сначала глубокий глоток из большого стакана «я же тебе говорил».
— Может, остановимся? Ты выпьешь кофе, или мы плеснём воды тебе на лицо...
— Не-не, если бы я хотела быть трезвой, я б не пила.
— У меня теперь новая фразочка!
— Правда? И какая же, Рик?
— «Я люблю своих внучат». Обманочка! Фиг там! Моя новая фраза — это «Мне на всё по*уй!»
— Ты в порядке?
— Слушай, тут нечем гордиться, но правда в том, что я продолжал ползти и выжил.
— А что будет с реальностью, где мы всех убили?
— А что будет с реальностью, где Гитлер вылечил рак? Ответ — просто не думай о этом, Морти.
— Тебе надо направить энергию в другое русло. Вот как насчёт танцев? Ты хочешь научиться танцевать?
— Я хотел бы станцевать... на могилах своих врагов!
— Знаешь, я никого не хочу убивать.
— Это всего лишь роботы, Морти! В роботов можно стрелять.
[Морти стреляет в ногу]
[— Он отстрелил мне ногу!
— Глен истекает кровью! Срочно оповестите его жену и детей!]
— Они не роботы, Рик!
— Это было образное выражение, Морти. Они бюрократы. Я их не уважаю.
Никто не существует по определенной причине, никто ни к чему не привязан, все однажды умрут, пойдем посмотрим телек.
— Чего вообще такого особенного в этих семенах?
— Ты задаешь слишком много вопросов, Морти. Это не харизматично. Так ты выглядишь какой-то тряпкой.