— А давай с ним по-настоящему попрощаемся... Разобьем машину просто в хлам!
— Идиотская идея... Но она мне нравится!
— А давай с ним по-настоящему попрощаемся... Разобьем машину просто в хлам!
— Идиотская идея... Но она мне нравится!
Знаешь, это чудесно. Это потрясающая идея. Давай украдем самый большой и заметный корабль во Вселенной и сбежим на нем, летая по городу, сбивая все, что попадется по пути, чтобы нас все могли видеть! Это великолепно, Тор, воистину великолепно!
... он просто полагался на озарившую его идею и был в этом последователен; Пеш воплощал тип человека, которому суждена удача, ибо решает не идея, а последовательность...
Когда пишешь историю, тема рождается из внешних обстоятельств, на которые я изо всех сил пытаюсь дать ответ, поэтому читатель самостоятельно для себя решает, что ему извлечь из произведения. Поэтому месседжа и нет. Однако, не то чтобы мне совершенно не хотелось ничего сказать. Рисуя неделю за неделей, каждый раз я добавляю от себя несколько слов. «В этот раз давай тоже сделаем всё классно».
Как многим другим, ему пришлось убедиться, что у него есть всего две-три идеи и что небольшой сборник статей, только что в пятидесятый раз изданный в Германии, содержит, в сущности, квинтэссенцию всего, что он знает и думает.
Мы сейчас присутствуем при конце мировой Великобританской Империи, но мы также присутствуем при конце Европы, как культурного и политического гегемона мира. А наши «идеологи» все еще пытаются заимствовать из Европы все те идеи, которые Европу уже привели к концу.
— Я не узнаю своего брата! Тайно, скрытно… Может, лучше по старинке пойти напролом?
— Не замолкнешь — что-нибудь проломлю!
В конце концов, все по-настоящему грандиозные затеи в начале казались сумасшествием.