Но — жалкий век! В нас дух отцов угас,
И нами правит материнский дух,
Ярму мы подчиняемся по-женски.
Но — жалкий век! В нас дух отцов угас,
И нами правит материнский дух,
Ярму мы подчиняемся по-женски.
Подчас наш рок от нас самих зависит;
Не жребий наш — мы сами виноваты
В своем порабощенье.
Он, человек, шагнул над тесным миром,
Возвысясь, как Колосс; а мы, людишки,
Снуем у ног его.
Брут предпочтет быть жителем деревни,
Чем выдавать себя за сына Рима
Под тем ярмом, которое на нас
Накладывает время.
Пройдут века,
И в странах, что еще не существуют,
Актеры будут представлять наш подвиг.
Даже самая пронырливая сводня, и та не расположит женщину к мужчине так, как слава о его подвигах.
Но милая жена со мной поедет;
Не топай, киска, не косись, не фыркай -
Я своему добру хозяин полный.
Теперь она имущество моё.