Я не атеист, скорее наоборот. Просто сужу по себе. Если бы Я помер, то точно бы не сидел возле родственников, что меня оплакивают.
Скорее всего, Я бы пошел в какой-нибудь пустой дом и завывал там. Все призраки примерно так и поступают.
Я не атеист, скорее наоборот. Просто сужу по себе. Если бы Я помер, то точно бы не сидел возле родственников, что меня оплакивают.
Скорее всего, Я бы пошел в какой-нибудь пустой дом и завывал там. Все призраки примерно так и поступают.
Но вот настал ветер перемен. Не хороших и не плохих, скорее, ненормальных. А ненормальность не всегда плохая
или хорошая. Только когда окончательно спятишь, поймешь, добро там или зло.
Я ходил по комнатам и разглядывал мух, водил пальцем по пыльному экрану телевизора, убирал кошачьи лотки и валялся дураком на кровати — настолько было паршиво.
Именно тогда Я и понял, что все влюблённо-брошенные ужасаются не одиночества, а приобретённого количества времени, о существовании которого никто ранее не подозревал.
Только сейчас вдруг дошло, что через полторы недели настанет весна. А к весне всегда все неимоверно сказочно, это можете спросить у любого шизофреника.
Порой думаешь, что без тебя и мир не тот, а стоит откинуться, как кто-то непременно станет целоваться на закате с вдумчивой мулаткой или рубиться в покер, смеясь как одержимый.
Вот уж гнусность.
Но вот настал ветер перемен. Не хороших и не плохих, скорее, ненормальных. А ненормальность не всегда плохая
или хорошая. Только когда окончательно спятишь, поймешь, добро там или зло.
Только так могут люди оставаться на этой земле вечно, потому что кто-то помнит о них.
— Постыдись, ты ей в дедушки годишься.
— Мерлин! Ты жив?
— Нет, я призрак и вернулся за вами.
Мне подумалось, что Я небывало старый, раз вспоминаю какие-то журналы и умиляюсь этому.