«Кажется, — успела подумать Василиса, — мои приключения только начинаются».
Темнота заклубилась над ними, словно живая, и вдруг осела, сотворив вокруг Часового Круга непроницаемый заслон, — началось перемещение через время.
«Кажется, — успела подумать Василиса, — мои приключения только начинаются».
Темнота заклубилась над ними, словно живая, и вдруг осела, сотворив вокруг Часового Круга непроницаемый заслон, — началось перемещение через время.
Фэш еще немного подступил, не сводя с нее странного взгляда, и шепнул:
— Мне кажется, Василиса, ты в очень большой опасности.
Василиса подумала, что сейчас она действительно в опасности: голубые глаза Фэша были почти рядом.
— Я тебе не верю. — Она вдруг тоже перешла на шепот.
На его щеках опять появились ямочки. Фэш еще немного придвинулся к ней, провел ладонями вверх до ее локтей и чуть сжал их. Василиса, совсем растерявшись, перестала дышать. Расстояние между ними было таким близким, что она ощущала на щеке его дыхание.
— Я все хотел тебе сказать, что… — Голос его прервался.
Василиса ощутила, что ее наполняет некое незнакомое чувство, словно хочется взлететь и провалиться сквозь землю одновременно. Фэш не отрывал от ее лица пристального взгляда и, словно забывшись, нежно провел пальцами по ее руке вверх, осторожно погладил плечо, а после тронул за волосы — забрал прядку за ухо ласковым жестом.
— Ну, хотел тебе сказать… — снова начал он как-то непривычно робко.
Его руки скользнули вниз и сжали ее ладошки.
Только учти: ты можешь вообще не выбрать ни одну из книг, и это будет тысяча первая вероятность… А если брать будущее в более широком диапазоне, ты можешь даже не подойти к этому столику с книгами, а выбрать… столик с яблоками. И тогда книжного столика вообще не будет в твоей жизни — яблочная вероятность заменит книжную.
Время — это всего лишь четвертое измерение; маленькая точка на конце часовой стрелы — длиной в мгновение, шириной в бытие, высотой в бесконечность.
— А-а… Да я тогда вовсе не думал о какой-то заколке, — честно сказал Фэш.
На его щеках появились озорные ямочки.
Эти мальчишки, когда вместе, такие гордые и надменные, — тихо сказала она, наклонившись к уху Василисы. — А когда девчонок больше — сразу теряются...