Больше половины жизни я провел в постелях, более приспособленных для дождевых червей.
Вставать в 6 утра — безумие. Должно быть, у нее нервы не в порядке. Неудивительно, что она ни шиша не весит.
Больше половины жизни я провел в постелях, более приспособленных для дождевых червей.
Вставать в 6 утра — безумие. Должно быть, у нее нервы не в порядке. Неудивительно, что она ни шиша не весит.
— Я хочу вас ***ать. Все дело в вашем лице.
— Что у меня с лицом?
— Оно величественно. Я хочу уничтожить ваше лицо своей ***ой.
— Может получиться и наоборот.
— Не будьте так уверены.
— Вы правы. ***ы неуничтожимы.
Вставать в 6 утра — безумие. Должно быть, у нее нервы не в порядке. Неудивительно, что она ни шиша не весит.
Я исполнил свой индейский танец, свой танец живота и свой танец «Не — Можешь — Срать — Не — Мучай — Жопу». Тяжело пить, когда танцуешь. И тяжело танцевать, когда пьешь.
Мне нравятся твоя задница и твои волосы. И твои губы, и глаза, и вино твое, и твоя квартира, и косяки. Но во мне порядка — никакого.
Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд. Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся. Вот в чём всё дело — я боялся. Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный.
Откуда появляются женщины? Запас их неистощим. Каждая — особенная, разная. У них письки разные, поцелуи разные, груди разные, но мужику в одиночку столько не выпить: их слишком много, они закидывают ногу на ногу, сводя мужиков с ума. Что за пиршество!