— Знаешь, как мы греемся в России?
— Я догадываюсь, бэйби.
— Mы играем в шахматы.
— Я не угадал, бэйби.
— Знаешь, как мы греемся в России?
— Я догадываюсь, бэйби.
— Mы играем в шахматы.
— Я не угадал, бэйби.
Не глумитесь над шахматистами. Легко ли сохранить душевное здоровье, когда изо дня в день теряешь коней, бьёшь слонов, нападаешь на королев?
— А я так и не могу эту игру понять.
— Смотри. Доска — это наш отдел. Офицеры — это Агапов с Черенковым. По пятницам по диагонали ходят. Кони — это наши опера. Ходят буквой «г». Ну и кроме этих ассоциаций больше ничего не вызывают. А это ферзь. Ферзь — фигура маневренная и очень важная.
— Зимина?
— Не. Ирка — король. За ним все охотятся... А ферзь — это Стасик Карпов. Мы — ладьи. Фигуры сильные, но обездвиженные из-за пешек, коней и офицеров.
— Я — простой рядовой, но я буду биться, как дикое животное! С кем воюем?
— С галлами.
— Пусть мы воюем с женщинами, но они коварны! Ещё и подобрали как, а! Одни Галы! А где Кати, Лены, Виолетты, Анджелы?!. Но мы победим, потому что мы, римляне, кто? Русские! А русские не сдаются!
— Здесь же одни русские.
— Они хакеры.
— А «не русских» хакеров не бывает?
— Нет. И русских «не хакеров» тоже.
Идеальные женщины — это шахматистки: они могут часами молчать, хорошо следят за фигурами и знают много интересных позиций.
Трое вызывают недоверие: курящий врач, смеющийся священник и причёсанный шахматист.
Нурлан — А чего вы такие большие и удивлённые глаза делаете?
Ярослав — Нурлан, это русские! У них всегда так...
Лошадью ходи, век воли не видать!
Он чувствовал себя бодрым и твердо знал, что первый ход e2 – e4 не грозит ему никакими осложнениями. Остальные ходы, правда, рисовались в совершенном уже тумане, но это нисколько не смущало великого комбинатора.
— Светлана, какой псих берёт детей на прогулку в 40-градусную жару?
— Он русский, он не ощущает погоды.