Если на библиотечной полке одной книгой стало больше, это оттого, что в жизни одним человеком стало меньше.
Талант без гения не намного возвышается над уровнем голой виртуозности.
Если на библиотечной полке одной книгой стало больше, это оттого, что в жизни одним человеком стало меньше.
Обыкновенный человек придерживается настоящего, глупец — прошлого, мудрец — будущего. Что создано для завтрашнего дня, то отвергается обывателем в настоящем.
— Я хотел, чтобы вы преодолели пределы ожидаемого. Я думаю, что это абсолютно необходимо. Иначе мы лишим мир нового Луи Армстронга, нового Чарли Паркера. Я же рассказывал тебе, как Чарли Паркер стал Чарли Паркером?
— Джо Джонс швырнул в него тарелкой.
— Точно. Паркер-юнец неплохо играет на саксе, вот он выходит с оркестром на сцену и все портит. Джонс чуть ли не обезглавил его за это. Под смех оркестра. Паркер всю ночь проплакал, но уже на утро – что он делает? – репетирует. И репетирует, и репетирует. Думая только об одном: над ним больше не будут смеяться. Через год он возвращается в Рино, снова выходит на сцену и выдает самое охренительное соло, которое слышал мир. А представь, что Джонс сказал бы: «Да не парься, Чарли, э, нормально было, молодец!». Тогда Чарли подумал бы: «Насрать, я же неплохо сыграл». И все, конец, нет Птахи. Для меня это величайшая трагедия. Но миру сейчас нужно именно это. Неудивительно, что джаз умирает. Я вот думаю, и с каждым альбомом джаза из Старбакса убеждаюсь все больше, что нет в нашем языке слова вреднее и опаснее, чем... «молодец».
— А где же грань? Может, вы перестараетесь, и тогда новый Чарли Паркер сломается и не станет Чарли Паркером?
— Нет, что ты, нет. Настоящий Чарли Паркер никогда не сломается.
Я осторожно обращаюсь со всеми этими «быть» и «не быть». Ведь между ними только одно «или».
Я не верю в несостоявшихся гениев. Если ты талантлив, то обязательно добьешься успеха.