Ожидание выпивки самое тяжелое из всех ожиданий. Лучше пять часов прождать на морозе поезд, чем пять минут ожидать выпивки...
Женщина есть лучезарная точка в уме человеческом, но она может погубить человека. Злостное существо!
Ожидание выпивки самое тяжелое из всех ожиданий. Лучше пять часов прождать на морозе поезд, чем пять минут ожидать выпивки...
Женщина есть лучезарная точка в уме человеческом, но она может погубить человека. Злостное существо!
Ну, вот! Вы не смотрите на меня так. Женщины пьют чаще, чем вы думаете. Меньшинство пьет открыто, как я, а большинство тайно. Да. И всё водку или коньяк.
И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!
Мы напоили после их пьяными и помирили. Нет ничего легче, как помирить русских людей.
Не велика штука пить — пить и лошадь умеет… Нет, ты с толком выпей!.. В наше время, бывало, день-деньской с лекциями бьешься, а как только настал вечер, идешь прямо куда-нибудь на огонь и до самой зари волчком вертишься… И пляшешь, и барышень забавляешь, и эта штука. Бывало, и брешешь, и философствуешь, пока язык не отнимется… А нынешние… Не понимаю… Ни богу свечка, ни черту кочерга.
И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!
Анализ положения в стране в вопросах потребления алкоголя показал, что алкоголь — это враг номер один. За последние 50 лет с помощью алкоголя погублено людей, нанесен ущерб экономике страны и принесено непоправимых бед нашему народу больше, чем во времена Гитлера.
— И ром сожжен?
— Да, во-первых, это самое гадкое пойло, которое даже самых воспитанных людей превращает в животных. Во-вторых, такой сигнал будет виден издалека, английский флот уже ищет меня!
— Да, но ром-то за что?
Вижу произвол — протестую, вижу ханжу и лицемера — протестую, вижу торжествующую свинью — протестую. И я непобедим, никакая испанская инквизиция не может заставить меня замолчать. Да... Отрежь мне язык — буду протестовать мимикой, замуравь меня в погреб — буду кричать оттуда так, что за версту будет слышно, или уморю себя голодом, чтоб на их черной совести одним пудом было больше, убей меня — буду являться тенью. Все знакомые говорят мне: «Невыносимейший вы человек, Павел Иваныч!» Горжусь такой репутацией.
Да... Вот это жизнь, я понимаю. Это можно назвать жизнью.