Бернард потянул ноздрями. Я сам чувствовал чувствовал, что от меня за милю несет сладкими притираниями, мазями, благовониями, как от мамзели горизонтального промысла с Тверской.
— Это жизнь, – ответил Барбаросса философски, – один вертится между шипами и не колется, другой смотрит, куда ставить ноги, и всё равно натыкается на шипы посреди лучшей дороги, а домой возвращается ободранным, как шелудивый пёс.