Моё сердце наполнено чужою душою
Хотя должны быть заполнено мама тобою
Ведь когда-нибудь и мы состаримся сами
Папа-мама, плечом и сердцем мы с вами.
Моё сердце наполнено чужою душою
Хотя должны быть заполнено мама тобою
Ведь когда-нибудь и мы состаримся сами
Папа-мама, плечом и сердцем мы с вами.
Я хочу вернуться в детство, только нет пути назад
Я так сейчас хочу всё по-другому повернуть
И прошу лишь об одном, ты меня не забудь.
Наши школьные годы и наш выпускной
А вот здесь её украдкой провожаю домой
Все друзья тогда смеялись, говорили: «Пройдёт»
А ведь первую любовь нам никто не вернёт.
Я открою свой старый фотоальбом
Детские фотки, записки в нём
Старые друзья, крепкая семья
Разглядываю дальше — первая любовь моя.
Смотрю на неё и почему-то грустно
Она ведь также хороша — странное чувство
И ведь не сильно изменилась по прошествии лет
Это наверное в прошлое краткосрочный билет.
Крыши, заборы, вечно рваные штаны.
Или мне кажется, или мир правда был тогда иным?
А вот я с мамой и отцом на море в девяностом,
Они совсем не изменились, это я стал взрослым.
Нет места родней родительского дома.
И нет воспоминаний надёжней фотоальбома.
Исколесив полмира, я всегда возвращаюсь назад,
А потом заново – отель, аэропорт, вокзал.
Если я стану похож на своих родителей, то либо стану блондинкой-алкоголичкой, которая гоняется за двадцатилетними парнями, либо буду, как моя мама.
Бев по-всякому меня обзывала: и кривозубой, и тупицей. Обиднее всего было, когда она ругала меня уродкой. Но, разглядывая себя в куцем, старомодном платье, я убедилась: мама права — я уродка.
Тюльпаны были необычайно красивыми и оставались закрытыми, даже когда расцветали. Совсем как мама.
— Не отводи глаза. Ты добрая, умная девочка. Хватит витать в облаках, посмотри на людей, на крови которых построено твое благополучие.
— Я понимаю, честное слово. Наверно, мой отец совершил страшные злодеяния, но для меня, он добрый, любимый папа. Он всегда был ласков со мной, как бы я не капризничала, как бы я не выводила его из себя своими проказами.