... полная обреченность и невозможность изменить что-либо. Так, наверное, чувствует себя шахтер под завалом.
Скучно жить скептиком, всему знать свою цену. Никаких неожиданностей, никакого театра с переодеваниями. Все — плоско и одномерно: счастье временно, смерть — неизбежна. Все врут и мрут.
У одних — всё. У других — ничего. Кто ТАМ, наверху, этим занимается? Наверное, в небесной канцелярии сломался компьютер и сигналы не поступают.
Но ведь настоящая любовь — тоже расчет. Человек берет сильное чувство и дает сильное чувство. Равноценный обмен.
Ирина умела виртуозно экономить. Она могла бы даже написать диссертацию на тему «Выживание индивида в современных условиях».
Впустите меня. Я не скажу ни слова. Я буду молчать. Я только хочу послушать, о чём вы говорите.
Ирина топила свое горе в любви, от этого любовь становилась выше, полноводнее, как уровень воды в водоёме, если туда погрузить что-то объёмное. А может быть, горе выбрасывает в кровь адреналин, а счастье — расщепляет и выводит из организма. И человек лечится любовью интуитивно. Но скорее всего, счастье и горе — два конца одной палки. И составляют единое целое.
У тебя никогда не было такого ощущения... Будто всё, за что ты принимаешься, обречено на неудачу? ... Будто ты в бездне несчастья, да так глубоко, что даже не видно солнца над головой? Я чувствую, что как бы я не старался... У меня недостаточно сил, чтобы выкарабкаться из этой дыры.
Cлайд с цитатой