И кто из нас инфантилен? На что ты его подбивала? Врезать мне клюшкой для гольфа? Tы серьезно? Я же долбанный демон!
Я видел слишком много фильмов про Бонда и понимаю, что все детали плана нельзя раскрывать даже на пороге победы.
И кто из нас инфантилен? На что ты его подбивала? Врезать мне клюшкой для гольфа? Tы серьезно? Я же долбанный демон!
Я видел слишком много фильмов про Бонда и понимаю, что все детали плана нельзя раскрывать даже на пороге победы.
— Где доказательства?
— Обручальное кольцо.
— А что, если она его жена?
— Собственную жену взасос не целуют.
— Браво! Вот глубина анализа. Хорошо, что тебя не приглашали присяжным. Собственную жену не целуют взасос.
Для того чтобы прожить, нет никакой необходимости в прекрасном. Если отменить цветы, материально от этого никто не пострадает; и всё-таки кто захочет, чтобы цветов не стало? Я лучше откажусь от картофеля, чем от роз, и полагаю, что никто на свете, кроме утилитариста, не способен выполоть на грядке тюльпаны, чтобы посадить капусту. На что годится женская красота? Коль скоро женщина крепко сложена с медицинской точки зрения и в состоянии рожать детей, любой экономист признает её прекрасной.
И оказалось, что она беременна с месяц,
А рок-н-ролльная жизнь исключает оседлость,
К тому же пригласили в Копенгаген на гастроли его.
И все кругом говорили: «Добился-таки своего!»
Естественно, он не вернулся назад:
Ну, конечно, там — рай, ну, конечно, здесь — ад.
А она? Что она — родила и с ребёнком живёт.
Говорят, музыканты – самый циничный народ.
Вы спросите: что дальше? Ну откуда мне знать...
Я всё это придумал сам, когда мне не хотелось спать.
Грустное буги, извечный ля-минор.
Ну, конечно, там — рай, а здесь — ад. Вот и весь разговор.
— Вино теплое!
— Ну так суньте в него свои счета.
— Мои счета?
— Они ведь заморожены.
У каждого народа есть свой мозг, своя душа, своё сердце, свои глаза, есть свои фекалии. Есть свои отбросы.
— Что ты заказал?
— Омлет.
— И с каких пор ты против свинины? И тост с отрубями? А может, сразу наждачную бумагу съешь?