Resistance 3

Он вернулся из Хэйвена. Сказал, что он устал. «Устал прятаться и бежать. Устал от жизни в подполье во тьме и страхе.» Он оставил семью, чтобы попробовать попасть в Нью-Йорк.

Он показал мне фотографию. Ни у кого теперь нет фотографий. Но у него было фото сына. «У меня не было выбора. Они нашли нас», — вот что он сказал мне. «Здесь больше не безопасно. Везде не безопасно. Я должен уйти. Я должен добраться до Нью-Йорка».

И он рассказал мне, как попал сюда: «Мы плыли вниз по течению. Мы шли, прятались и спали. Мы сражались и бежали в пыли и грязи. Мы встречали других: мужчин, женщин и детей. Таких же, как ты — выживших, которые всё ещё верили, что у нас есть шанс».

Тогда он и ушёл. Он спас мою жизнь, так что я пошла за ним. Я не знаю, что будет дальше. Может быть, я умру. Я просто не хочу больше бояться...

0.00

Другие цитаты по теме

Раз-два... Не уверен, что эта штука работает. Меня зовут Джо Капелли. Сообщение для моей жены, Сьюзен. Я скучаю... Я добрался. Я в Нью-Йорке, рядом с Башней. Я думаю, если останусь жив, попробую разрушить её, но... Маликов погиб. Без него мне будет трудно. Я старался. Сделал, что мог. Я люблю тебя. И скажи Джеку, что я люблю его.

9/10 населения мира убиты или превращены в Химер. Те, кто из нас остался в живых, старались не забыть, что мы — люди. Мы со Сьюзан встретили друг друга — и влюбились. Мы хотели забыть прошлое. Оставить борьбу и начать жить. И я держал эту клятву. Держал, сколько мог...

— Сделай нам одолжение.

— Конечно?

— Молись за нас.

Я убил Натана Хейла. Мне пришлось убить — он становился одним из них. Он мог помешать мне, но он и сам хотел умереть. Может, я просто утешаю себя... Даже мёртвый, Хейл продолжает борьбу. Доктор Маликов нашёл особый белок в его крови. Он выделил его и создал вакцину. Наконец-то — лекарство от вируса Химер. Мы получили прививку. Хейл снова спас нас... в последний раз. Хейл был героем, а я — негодяем.

С пылающим лицом стоял он в темном углу, страдая из-за вас, белокурые, жизнелюбивые счастливцы, и потом, одинокий, ушел к себе. Кому-нибудь следовало бы теперь прийти! Ингеборг следовало бы прийти, заметить, что он ушел, тайком прокрасться за ним и, положив руку ему на плечо, сказать: «Пойдем к нам! Развеселись! Я люблю тебя!..» Но она не пришла.

Когда рождается младенец, то с ним рождается и жизнь, и смерть.

И около колыбельки тенью стоит и гроб, в том самом отдалении, как это будет. Уходом, гигиеною, благоразумием, «хорошим поведением за всю жизнь» — лишь немногим, немногими годами, в пределах десятилетия и меньше ещё, — ему удастся удлинить жизнь. Не говорю о случайностях, как война, рана, «убили», «утонул», случай. Но вообще — «гробик уже вон он, стоит», вблизи или далеко.

Меж бесов поживёшь — и доброта

покажется диковинной страной,

где ценят плод за то, что он есть плод,

где счастье простоты поёт кукушкой,

звенит в долине сердца.

Печально, но факт: чем меньше у нас денег, тем чаще мы хватаемся за бумажник.

Ее улыбка была потрясающей, но тонула в сгущающейся темноте и не осталась на фото.