Да где это видано, чтобы Русская Песня врагу кланялась!
Спеть тебе песенку? Мне её напел тот, кто со мной это сделал. А я напою её тебе, хочешь? Раз, два, три. Попробуй меня найди. Череп, кости, скелет, ты обещал хранить обет. Четыре, пять, шесть. Тебя ждёт плохая весть. Могила, черви и гниль, я тебя почти похоронил...
В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной,
Остановившись, он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных,
Я есть твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой нуждою ты тесним?»
И человек сказал: «Я — русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.
Марш, марш, марш.
Русский марш, собирает на марш,
Всех, неуничтоженных войной,
Марш, марш, марш,
Русский марш, он закончит шабаш,
Тех, кто издевался над страной.
Когда ты счастлив, ты наслаждаешься музыкой. Когда ты грустишь, ты вникаешь в текст песни.
Прежде, в недавнее еще время, мы говорили, что чиновники наши берут взятки, что у нас нет ни дорог, ни торговли, ни правильного суда... А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда сама свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Культурологи постоянно отмечают одну и ту же черту американцев и многих европейцев: и тем и другим объяснили смысл какого-то обряда или русской традиции, объяснили правильно, однако это объяснение так и осталось непонятым.
— Вам веселую песню или грустную?
— Грустную.
— Хорошо, но предупреждаю, я разобью вам сердце.
— Уже разбито...
Восхищаться уж я не умею
И пропасть не хотел бы в глуши,
Но, наверно, навеки имею
Нежность грустную русской души.
Он отлично понимал, что для смиренной души русского простолюдина, измученной трудом и горем, а главное, всегдашнею несправедливостью и всегдашнем грехом, как своим, так и мировым, нет сильнее потребности и утешения, как обрести святыню или святого, пасть пред ним и поклониться ему.
Тяжело ли было учить песни на английском?! Было тяжело учиться играть песни на английском!
Cлайд с цитатой