Все наши знания пусты. Мы думаем, что все знаем, а сами по большей части живём, ничего не зная на самом деле. Мы знаем лишь «нашу» правду, и мы не можем знать правду других людей.
Просто из-за того, что она станет взрослой, она уже не сможет смотреть на солнце так, как сейчас. Она подумала, что не хочет взрослеть.
Знания — это отнюдь не обязательно орудия или инструменты. Более того, это скорее не орудия и не инструменты, а нечто принципиально более важное, более значимое. И тот, говорю я, кто рассматривает знание как орудие или инструмент работы, низводит себя как человека до придатка этих орудий. Он говорит: дайте мне молоток, гвоздь и скажите, что и куда забивать. Дайте мне автомат, и чтобы он был надежным и простым — и я буду стрелять.
Неважно, будет ли это военное орудие или производственное, но в этом случае человек рассматривает себя как работягу. А это, между прочим, хотим мы этого или нет, означает — как наемника. Он — придаток к этому орудию, и его используют вместе с этим орудием или инструментом, они скреплены.
Чем больше ты знаешь, тем крепче и слаще ты спишь.
Чем меньше ты знаешь и понимаешь, тем больше ноешь и страдаешь.
— Требуется секретарь. Знания компьютера.
— А у вас есть знания компьютера?
— Минимальные.
— Ворд, эксель?
— Косынка, сапер.
Кто мудр? Тот, кто учится от каждого. Кто богат? Тот, кто довольствуется своею участью. Кто силен? Тот, кто способен себя обуздать.
The more you explain to me, the less I'm sure.
The more I can see, the less I want to know.
Cлайд с цитатой