Summer in the hills.
Those hazy days I do remember...
We were running still,
Had the whole world at our feet.
Watching seasons change
Our roads were lined with adventure
Mountains in the way
Couldn't keep us from the sea
Here we stand open arms
This is home where we are
Ever strong in the world that we made
Ты же молодая. Не должна ли ты делать, ну, ты знаешь... молодые вещи с.. с.. с молодыми людьми?
Я так люблю,
чтоб все перемежалось!
И столько всякого во мне перемешалось
от запада
и до востока,
от зависти
и до восторга!
Я знаю — вы мне скажете:
«Где цельность?»
О, в этом всем огромная есть ценность!
Я вам необходим.
Я доверху завален,
как сеном молодым
машина грузовая.
И бесплатные цветы приносил тебе на парту.
Руки заживут, ты разденешься мне к марту!
Мы полюбим быть не похожими на умных,
Но похожими на юных и безумно озорных!
Это не вопрос возраста. Раньше я тренировался в Майами, и там был 75-летний боксер, который мог надрать задницу любому 20-летнему. Возраст — это просто число.
Как иногда остро чувствуешь одиночество и пустоту, так же чувствуешь — как будто теплыми волнами на морозе, что рядом с тобой те, кому ты нужна. Кто без тебя пропадет. Или без кого пропадешь ты. Я не пропаду! — говорю я себе и оборачиваюсь, чтобы посмотреть в те глаза, в которых вижу тепло и свет.
Даже взрослым иногда хочется прокатиться на карусели. Юность в детстве не заканчивается. Нужно наслаждаться каждой минутой своей жизни. Мы должны делать все, что в наших силах, чтобы сохранить радость юности. Если твоя жизнь слишком предсказуема, не отчаивайся. Устрой себе безумную скачку. Вернись к тому, что доставляло тебе радость в детстве. Прыгни с трамплина. Прокатись на пони. На время забудь о возрасте.
А ты танцуй, танцуй и не стесняйся,
Запивая комплексы и стыд.
Дай проплыть своим обидам и несчастьям,
Как на ночь разведенные мосты.
А юность никого не оставляет
Без шрамов и бессмысленных тату,
И родись ты скучным и трусливым,
Твоя жизнь не походила б на батут.
Коклюшный возраст мой давно уж позади,
я, слава богу, перерос болезни -
и вовсе не подвержен, к счастью,
ни эротическим подростковым прыщам
приобретательства и мелких выгод,
ни похотливому мужскому зуду,
сопутствующему мечтам о собственной машине,
ни изнурительным хроническим запорам
благополучия.
Все то, что в будущем могло бы стать участком, домом,
я — в виде чёрного недорогого кофе -
стараюсь в настоящем промотать.
Я одуванчики зарплаты
сегодняшнему ветру поручаю
и дую сам на них вдобавок,
поскольку вовсе не хочу дремать блаженно
в шезлонге сбережений, накоплений:
я молодость свою освободил от взносов
на старческое тёплое бельё.
Ни у каких господ я в услуженье не был -
неужто стану холуём
её дряхлейшества? Нет, пусть она испепелится
в огне моих страстей. Пусть сокрушают старость
удары сердца моего!
— ... А потом тут входит Кроу, одетый в юбку! Я тогда был старостой класса. Я не знал, что сказать, поэтому выбежал из аудитории, чтобы проржаться с него!
— Мы потом сказали ему, что это не юбка, а килт. С тех пор он больше не носил школьную форму.
— А потом входит Озпин и, глядя на него, говорит: «Это так вы работаете над стратегией аварийного приземления?» Вот это было жёстко!
— Зато девчонки говорили, что у него отличные ноги! Считайте, что я оказал услугу этому придурку!
— Да уж, близнецы Брэнвен всегда умели выделиться из толпы.
— Кстати, это была ещё не самая забавная часть. Он такой им и говорит: «Ну что, нравится?»
— ХА-ХА-ХА!!!
Cлайд с цитатой