Я старомодный парень. В отношениях главное — доверие, а если оно пропадает, то и остальное летит к чертям.
Микки Рурк
Бокс — очень красивый спорт, очень честный спорт. Не знаю, почему все так драматизируют… Бокс не допускает ошибок. Бокс — серьёзная часть моей жизни. Он научил меня и уважению, и настойчивости, и терпению, и концентрации. Всему, что я теперь использую на площадке.
Мне нравится Роберт Родригес. Он бесстрашен и он... кладет на все *уй. Я как-то сказал о нем: Роберт плавает в той воде, в которую еще никто не входил до него. Я уважаю это. А еще мне нравится его ковбойская шляпа.
Дела шли у меня чудесно, но у меня не было благодарности — ни к деньгам, ни к карьере, ни к собственному здоровью, ни к моей удивительно красивой женщине. Жизнь в шкуре Микки Рурка причиняла ужасную боль.
У меня был чертовски долгий путь назад. Когда вы сидите на скамейке запасных целых десять лет — так, как сидел я — вам становится стыдно даже вполголоса сказать кому-то о своем возвращении.
Люди полагают, что я жру наркотики, размахиваю кулаками и все такое. Похоже, они думают, что по ночам у меня вырастают рога и хвост.
Мои критерии женской красоты просты. Это как при покупке лошади: мне не нравятся тонкие шеи и короткие ноги.
Люди очень боятся тишины. До усрачки боятся, потому что не знают, что она означает. А я люблю тишину. Она идет людям на пользу.
Это не вопрос возраста. Раньше я тренировался в Майами, и там был 75-летний боксер, который мог надрать задницу любому 20-летнему. Возраст — это просто число.