Мир не настолько велик, чтобы такие, как мы, могли в нём спрятаться.
Белая колдунья была моим щитом от меня самого, пускай я и не просил ее об этом.
Мир не настолько велик, чтобы такие, как мы, могли в нём спрятаться.
Право, мне даже совестно, что мой народ умеет причинять другим неприятности даже после смерти.
Он знает, что ему пора, но упорно держится за наш мир и за меня. И, боюсь, не уйдет до тех пор, пока не решит, что его совесть чиста. Беда в том, что совесть редко успокаивается.
— Ты мне неделю назад твердил о христианских добродетелях и всепрощении.
— Я говорил о людях, а не о мерзких тварях.
— Порой границы между людьми и мерзкими тварями сильно стираются.
— В жизни нужны приключения? — ехидненько хихикнул он.
— В жизни нужен смысл, старина.
— В жизни нужны приключения? — ехидненько хихикнул он.
— В жизни нужен смысл, старина.
— Говорю тебе, с ним что-то не так. Он выглядит уж слишком задумчивым.
— Ты превзошел сам себя, подозревая человека в том, что он умеет думать.
Убеждать Мириам хоть в чем-то, говорить, что, возможно, она лишила мир нового чуда, нового развития, новой жизни, не имело никакого смысла. Она защищала Братство, все остальное могло галопом отправляться в ад.