Алексей Пехов, Елена Бычкова, Наталья Турчанинова. Новые боги

Другие цитаты по теме

Над чёрной землёй всё ещё летали хлопья пепла. Поляна была завалена головешками, по которым пробегали зелёные искры гаснущей кадаверцианской магии. Кристоф, порядком измотанный сражением, сидел на поваленном древесном стволе. Его ногу охватывала шипастая лоза, не дававшая колдуну возможности встать. Бальза на ходу развеял её в труху.

— Ты неплохо продержался здесь один, — кивнул он мастеру Смерти.

— Не ожидал увидеть тебя, Миклош, — отозвался колдун и с помощью Грэга поднялся на ноги.

— Ты всё также высокомерен, — обиделся господин Бальза. — А где «как я рад, что ты пришёл» и «доброй ночи, нахттотер»? Впрочем, не утруждай себя. Я уже успел понять, что в глубине души ты счастлив меня видеть.

Над чёрной землёй всё ещё летали хлопья пепла. Поляна была завалена головешками, по которым пробегали зелёные искры гаснущей кадаверцианской магии. Кристоф, порядком измотанный сражением, сидел на поваленном древесном стволе. Его ногу охватывала шипастая лоза, не дававшая колдуну возможности встать. Бальза на ходу развеял её в труху.

— Ты неплохо продержался здесь один, — кивнул он мастеру Смерти.

— Не ожидал увидеть тебя, Миклош, — отозвался колдун и с помощью Грэга поднялся на ноги.

— Ты всё также высокомерен, — обиделся господин Бальза. — А где «как я рад, что ты пришёл» и «доброй ночи, нахттотер»? Впрочем, не утруждай себя. Я уже успел понять, что в глубине души ты счастлив меня видеть.

Хранье, сидящей у иллюминатора, вспомнилась старинная легенда о том, что небосвод создан древними богами из черепа великана, павшего в битве с ними. А звёзды и солнце — это раны, полученные им во время боя, и сквозь них струится вечный свет запредельного мира...

— Что стало с остальными созданиями Основателя?

— Их убили собственные дети — кровные братья, подобные тебе. Умертвили, усыпили, парализовали.

— Но почему?!

— Боги должны выглядеть как люди, — наверное, он улыбнулся, Пауле почудилась горькая усмешка в его голосе. — Иначе их будут бояться и ненавидеть. А нам были нужны ваша любовь и доверие.

— Ты что, думаешь, никто ничего не делает просто так?

— Увы, — улыбнулась Фелиция, — я слишком хорошо знаю человеческую природу. Нами всегда движет жажда выгоды, а в чем эта выгода будет выражаться, решает каждый для себя сам — удовлетворение любопытства, ожидание ответной любезности, похвалы или восхищения, материального вознаграждения или собственного морального успокоения.

Твои родные могут быть живы, — рассудительно заметил бетайлас. — Не надо паниковать раньше времени.

Но Лориан не паниковал. Он был в отчаянии.

— Они мне мешали, — сказал он глухим голосом. — Я хотел быть свободным. Делать, что хочу. Ни перед кем не отчитываться. И вот теперь я свободен.

Я чувствовал его отчаяние, которое с каждой минутой становилось всё сильнее. Он с горечью думал о том, что почти не бывал дома, чтобы те не мешали ему жить своей опасной, но очень интересной жизнью. Редко звонил, отделываясь ничего не значащими формальными фразами, и получал возможность не думать о них до следующего телефонного звонка. А теперь звонить было некому. И я, стоя рядом, переживал вместе с ним его горе.

Девушка рассмеялась, протянула руку и коснулась груди Вивиана. А он сжал её прохладную ладонь, потянул Нолу к себе и обнял, с удовольствием ощущая под скользким шёлком платья гладкое тело.

— Вижу, ты больше не сердишься на меня, — прошептала она ему на ухо.

— Надоело переживать обиды прошлого. И я действительно рад тебя видеть, — ответил кадаверциан, вдыхая запах её волос.

У меня слишком мало добрых поступков, чтобы я о них никому не рассказывал.

Я — ветер, веющий над морем...

Я — рокот волн...

Я — первый солнца луч…

Я властен облик свой менять, как боги.

Я — бард, которого лихие мореходы призвали прорицание изречь.

Да не узнает отдыха копье, свершающее месть за наши раны.

Я предрекаю нам победу...

— Быть может, мой поступок оказался не слишком умным. Но вы даже представить себе не можете, насколько унизительно всю жизнь пресмыкаться перед всеми, культивируя в себе ощущение беспомощности. Я должна была отомстить!

Колдун насмешливо поднял чёрные брови. Фэри ожидала очередного едкого замечания, но неожиданно он произнес с одобрением:

— Лучше быть в ярости, чем в слезах.