Виктор Викторович Конецкий. Кто смотрит на облака

Веточка достала помаду и зеркальце и положила их перед собой на столе.

— Вот это, — ткнула она пальцем в помаду, — жизнь, а это, — она ткнула в зеркало, — искусство. Всё, что в зеркале, — ложь, но похоже на правду. Там, в зеркале, нет ни глубины, ни объёма, ни запаха, ни жизни. Значит, искусство — ложь, и Пикассо прав. Но дело в том, что лишь через искусство можно как следует понять людей и народ, то есть самого себя. Душа любого народа в его искусстве и литературе, ибо искусство показывает народ не таким, каков он на самом деле, а таким, каким он хочет быть. А только мечта о себе самом и есть истинная правда.

0.00

Другие цитаты по теме

Мужество — главная черта человечества. Ибо жить, имея разум, зная, что умрёшь, — великое мужество. Всякая другая природа, всё живое в ней — ни берёза, ни тигр — не знают о том, что умрут, хотя и оберегают свою жизнь...

Где правда проступает сквозь туман,

Там терпит поражение обман...

Непризнанная правда способна человеку повредить хуже всякой лжи. Нужна большая храбрость, чтобы отстаивать правду, какую время наше не приемлет. За это карают, и карой обычно бывает распятие.

Я чертовски люблю слушать ложь, смотря в глаза... Особенно когда знаю правду...

... в его душе была стальная нить правдивости, и ложь, наткнувшись на нее с налету, ссекала себе голову.

... в его душе была стальная нить правдивости, и ложь, наткнувшись на нее с налету, ссекала себе голову.

Бывает ложь, которая оказывается страшнее самой жестокой правды. Ложь, которая прикидывается правдой. Она пронзает нас до глубины души и эти раны никогда не затягиваются, они будут кровоточить до самой смерти. Любовь — это тайна, которую нельзя понять, ее можно только пережить.

Только в тишине слышим мы неподкупный голос правды. Человеческие жилища и рынки день и ночь стонут от ошеломляющих выкриков наглой лжи, гнусного обмана и пустого хвастовства. В безмолвии ничего этого не может быть. Мы не можем заставить ложь держаться на лоне безмолвия. Она всегда выбрасывается на поверхность и поддерживается на ней суетою людей. Бросьте её на лоно тишины – она тут же потонет, между тем как правда держится в потоке безмолвия прямо и смело, подобно крепко построенному гордому кораблю над бездной океана. Безмолвие держит правду над собою, чтобы каждый мог ясно видеть её. Только тогда замыкаются над правдою воды безмолвия, когда она устарела, износилась, истрепалась, перестала быть самой собою.

Старшие умнее нас, — продолжала она, всё больше возбуждаясь и бледнея. — Вероятно, бури, которые они прошли, как-то особенно развили их мозг. ... только наш народ так привык к постоянному беспокойству, что, как высшего блага, желает на ночь друг другу «спокойной» ночи. А при разлуке говорит «прощай», то есть прости мне всё, что я сделал тебе худого. А при встрече говорит «здравствуй», то есть желает здоровья... Я никак не могу найти в своей голове таких мыслей. Наше поколение долго было молодым и вдруг сразу начало стареть, дряхлеть...