Полвека не проходит даром. Во время нашей беседы, беседы двух человек, начитанных в неодинаковой степени и с разными вкусами, я осознал, что нам не понять друг друга, а это всегда осложняет диалог. Каждый из нас был пародийным пересмешником другого. Ситуация была слишком искусственной, чтобы занимать много времени. Спорить или советовать не было смысла, ибо его неизбежным путем становился путь мой.
Линия состоит из множества точек; плоскость – из бесконечного множества линий; книга – из бесконечного множества плоскостей; сверхкнига – из бесконечного множества книг.
Если и это утро, и эта встреча — лишь сон, каждый из нас вправе думать, что именно он спит и грезит. Мы, быть может, очнемся, а быть может, нет, но я знаю одно — мы должны принимать этот сон за реальность, как принимаем вселенную и то, что живем, смотрим и дышим.
Ты слишком доверчив, — сказал учитель. — Я не нуждаюсь в доверчивости. Мне нужна вера.
Нет такого умственного упражнения, которое, в общем и целом, не приносило бы пользы. Любая философская доктрина в начале являет правдоподобный образ вселенной; проходят годы, и она обращается в главу — если не в один параграф или в одно имя — истории философии.
Человек мало-помалу принимает обличье своей судьбы, сливается воедино со своими обстоятельствами.
Сон, как известно, — одно из самых загадочных наших действий. Мы отдаём ему треть своей жизни, но не постигли его. Для одних он лишь помрачение сознания, для других — сложнейшее состояние, охватывающее три измерения времени: вчера, сегодня и завтра, а для третьих — это непрерывное чередование сновидений.
... нет на земле ничего, что не стерло бы забвение и не исказила память, если ни один из нас не ведает, во что его преобразит грядущее.
Подобно всякому писателю, он судил о других по их произведениям, но хотел, чтобы о нем судили по замыслам.
Путь — это и есть Камень. Место, откуда идешь, — это и есть Камень. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является целью.
Мыслить анализировать, придумывать — это не аномальная деятельность, а нормальное дыхание разума. Возносить при этом до небес случайно удачное свершение, накапливать старые и чужие идеи, вспоминать с невероятным упорством то, что думал об этом некий «doctor universalis», — значит признаваться в собственной слабости или невежестве. Всем людям должны быть по силам все мысли, и думаю, что когда-нибудь так и будет.
Cлайд с цитатой