Перси сжал запястье Аннабет. Его лицо было изможденным, в крови и царапинах, а волосы спутаны паутиной, но когда он встретился с ней взглядом, она подумала, что он никогда не выглядел более красивым.
— Мы останемся вместе, — пообещал он. — Мы больше никогда не расстанемся. Никогда.
— Ты не должен этого стыдиться, — сказала Аннабет. — Ты же думаешь о Хрисаоре, не так ли? Мечами всех проблем не решишь. В конце концов, ты спас нас.
Не смотря ни на что, Перси улыбнулся.
— Как ты это делаешь? Ты всегда знаешь, о чем я думаю.
— Я знаю тебя, — сказала она.
«И я тебе все равно нравлюсь?» — хотел спросить Перси, но промолчал.
Аннабет поцеловала его.
— Удачи, Рыбье мозги. Просто вернись ко мне, ладно?
— Я вернусь, — пообещал он. — Сделай для меня то же самое.
Джейсон сразу догадался, что делать. Он засмеялся, и Перси почувствовал искорку дружбы. Мысли этого парня во многом совпадали с его собственными.
Они держались за руки через стол. Перси был счастлив уже от того, что просто мог смотреть на Аннабет в солнечном свете. Это всегда делало её волосы такими яркими и теплыми. Её глаза отражали цвет неба и булыжников, становясь поочередно коричневого или голубого цвета.
Она стояла у его постели и улыбалась ему. Её светлые волосы рассыпались по плечам. Серые глаза, оттенка штормового неба, были ясны и светились умилением. Он вспомнил свой первый день в Лагере Полукровок пять лет назад, когда он проснулся после отключки и обнаружил Аннабет, стоящую над ним. Тогда она сказала: «А ты когда спишь, пускаешь слюни». Она была по-своему сентиментальна.
Это заставило его чувствовать себя виноватым, и немного эгоистичным, пока он стоял здесь и спорил с ней. Ей пришлось пойти на это задание. От этого может зависеть судьба всего мира. Но часть его хотела сказать: «Забудьте о мире. Я не хочу жить без нее».
Афина однажды рассказала Перси о его роковом недостатке: он был слишком предан своим друзьям. Он не мог смотреть на вещи объективно. Он спас бы друзей, если бы это значило, что мир будет уничтожен.
Аннабет схватила его за запястье и перекинула через плечо. Он упал на каменную мостовую. Римляне закричали. Некоторые подались вперед, но Рейна крикнула: «Стоп! Отбой!»
Аннабет придавила коленом грудь Перси, а предплечьем сжала его горло. Её не волновало, что подумают Римляне. В её груди пылал раскаленный кусок гнева — смесь тревоги и горечи, которые поселили в ней еще с прошлой осени.
— Если ты еще раз оставишь меня, — сказала она, её глаза горели яростью. — Клянусь богами...
Перс издал нервный смешок. Неожиданно весь комок гневных эмоций растаял внутри Аннабет.
— Считай, что я предупрежден, — сказал Перси. — Я тоже по тебе скучал.
— Не груби! У Сторуких пятьдесят разных лиц.
— Да, непросто им, наверно, на паспорт фотографироваться! — заметил я.
Cлайд с цитатой