золото

Быть благочестивым в произносимых словах труднее, чем быть благочестивым в том, что касается золота и серебра, а быть равнодушным к власти труднее, чем быть равнодушным к золоту и серебру, потому что люди готовы отдать их в стремлении к власти.

Хальмгар присел, осторожно трогая ямку, оставшуюся от копыта коня, – из сухой земли начала сочиться темная жидкость. Опустив в нее палец, ангел поднял его вверх, на уровень глаз, жидкость вязко, не спеша, потекла от ногтя вниз – словно сгущенка.

– Нефть? – спросил Хальгар, уже зная ответ на свой вопрос.

– Разумеется, – кивнул всадник. – Мы неразлучны – где нефть, там и Смерть. Свежий приоритет, хотя им свойственно меняться. Раньше было золото.

— О, великий Раджа! Ты по ошибке положил в свой ларец и мои монеты!

— Ай-ай-ай-ай! Что я наделал! Как же я теперь отличу твои деньги от моих?

— О, Раджа! Отдай!

— Если я стану отдавать тебе твои монеты, вдруг между ними попадутся и мои! А своих денег я не намерен отдавать никому, никому!

«Где боги их, там золото их», — вот во что я верил, но теперь я знаю, что это чепуха, потому что нашёл нечто лучшее, более глубокое, более сильное. Я нашёл любовь.

— Продадим золото — получим бабки.

— Думаешь, так будет лучше?

— Мы разбогатеем.

— Для тебя это важно?

— Не знаю. Честно, никогда не была при бабках.

— Я тоже.

— Есть способ узнать ответ. Продадим золото, получим лаве и узнаем.

Там, где пахнет золотом, пахнет и свинцом.

Что злато-серебро! От них — лишь порча рук:

Возьмешь — блестит, отложишь — руки в черном.

Но и душе они — погибельный недуг:

Загубишь жизнь пристрастием позорным.

Человек проверяет пробу золота, а золото — пробу человека.

— Это золото, да, Серегей?

— Золото. И серебро. И утварь.

— Больно много.

— В том-то и дело, — хмуро бросил Серега.

— Это ничего! — Машег блеснул зубами. — Много золота не бывает!

— Зато бывает, что вокруг этого золота много трупов, — заметил Духарев. — Не хотелось бы к ним присоединиться.