вера

Блажен, кто верует: тепло тому на свете,

Воистину блажен! Воистину тепло!

Блажен, кто миновал предательские сети;

Кого на миг смутить сомненье не могло,

Как ни жилось ему – легко иль тяжело

Блажен, кто в вере твёрд и прост, как просты дети.

Когда спокойны мы и счастливы, когда

Наделены от благ земных мы щедрой мерой.

Когда бегут от нас и горе и нужда,

О, как отрадно нам тогда пылая верой

От дум и дел земных отринуться порой

И к Богу вознестись, воспрянувши душой.

Но большей радости и большего нет счастья,

Как веру уберечь в дни скорби и ненастья.

Чтоб в тяжкий час, когда приходится,

Всё, чем красна земная наша доля,

С нелицемерною покорностью сказать:

«Да будет, Господи, Твоя святая воля!»

Любому католику известно, что легенда, в которую верят, обладает той же ценностью и силой воздействия, что и истина.

Я верю в Бога. Но не думаю, что Бог всё ещё верит в нас.

Филипп редко говорил красивые слова, но он любил его, Нирока, и готов был умереть ради него. Нира убила Филиппа, но ведь и Нира тоже говорила, что любит Нирока... Неужели любовь может быть такой разной? Неужели Нира в самом деле любит его?

Что же тогда сказать о Сорене? Разве Сорен мог любить своего брата, который в раннем детстве выбросил его из родительского дупла? Но ведь Сорен заколебался в последний момент, во время кровавой битвы в пещере...

Что же это такое — любовь? Может быть, любить — значит понимать кого-то и доверять ему? Если это так, то любовь похожа на веру. Не на ту веру, когда ты слепо доверяешь всему, что тебе сказали, а на ту, которую ты обрёл своим желудком, разумом и сердцем.

«Вера и любовь — это два крыла одной совы», — решил Нирок. Он сделал и другое открытие. Он понял, что любовь сильнее, чем ненависть. Любовь Филиппа заставила его восстать против своей матери. Любовь к Филиппу никогда не позволит ему вернуться к Чистым. Может быть, именно любовь или обещание любви позвало его на поиски правды.

Возможно, Нирок ещё не всё знал о любви, но он понял, что её могущество огромно.

Благодарность не знает веры, кроме добра.

Люби свою веру, но не осуждай другие, так говорят мусульмане.  — Ерема отправил в рот кусочек болгарского перца.  — Я не навязываю другим то, во что верю сам, но стараюсь донести до них свою веру.

«Мы все друг на друга похожи, все укрылись, как за стенами замка, гордостью от того, что живём на свете. А у нас всего два выхода: принять безропотно непонятную фатальную неизбежность или продлить момент счастья за черту неиспытанного. Или сократовская обречённость, или христианская надежда. Выбирать приходится одну из двух подлостей!.. Если человек не хочет сдаваться, он оказывается изолированным от остального мира и сходит с ума...»

— А ты веришь в Бога? — вдруг спросил он.

И стал в надежде ждать, как облегчения, её «да», чтобы удостовериться, что вера граничит с безумством.

— Как же я могу в него верить? Ведь он убивает меня! — ответила она. — Что это за Бог, который, как говорят, создал меня по своему подобию, а вечность припас для себя одного? Если он и существует, мне он не друг.

Большинство людей намного сильнее, чем они думают, они просто забывают иногда в это верить.

— Ну, дитя, — сказал Аслан, когда деревья остались позади, — я подожду здесь. Иди разбуди остальных и скажи, чтобы они шли за мной. Если они не пойдут, тогда ты должна следовать за мною одна.

Можешь не верить в себя. Верь в меня. Верь в мою веру в тебя!