Всю жизнь идёт борьба за наши души.
Не дремлет враг, он в бездну тянет нас.
Соблазнами он совесть нашу душит,
Искусно завлекая нас подчас.
Всю жизнь идёт борьба за наши души.
Не дремлет враг, он в бездну тянет нас.
Соблазнами он совесть нашу душит,
Искусно завлекая нас подчас.
Не было в мире сильнее Самсона, мудрее Соломона, правдивее Давида, но всех троих совратила женщина.
«Господи, — подумал он. — Она как шампанское».
Он хотел не только пригубить её, но выпить до дна — все её мельчайшие движения, все эти гримаски; ему хотелось её щекотать, щекотать до тех пор, пока смех её не перейдет в слезы, пока она не завизжит.
Как змий с познанья древа
Зовешь в далекий край,
Но только я не Ева,
Чтоб покидать свой рай.
Около башенных кранов
Девочки стайками вьются,
Но мастер на них из кабины
Смотрит всегда свысока!
Что же нам делать с тобой,
Профессия наша такая.
Нам отвлекаться на них не с руки,
Храбрые крановщики.
Не было в мире сильнее Самсона, мудрее Соломона, правдивее Давида, но всех троих совратила женщина.
«Господи, — подумал он. — Она как шампанское».
Он хотел не только пригубить её, но выпить до дна — все её мельчайшие движения, все эти гримаски; ему хотелось её щекотать, щекотать до тех пор, пока смех её не перейдет в слезы, пока она не завизжит.
Как змий с познанья древа
Зовешь в далекий край,
Но только я не Ева,
Чтоб покидать свой рай.
Около башенных кранов
Девочки стайками вьются,
Но мастер на них из кабины
Смотрит всегда свысока!
Что же нам делать с тобой,
Профессия наша такая.
Нам отвлекаться на них не с руки,
Храбрые крановщики.
— Тогда скажи, что такое мужество? — спросил дьявол.
— Мужество — никогда не поддаваться твоим соблазнам, — ответил Бог.
— Да, в деликатности тебе не откажешь, — заметил дьявол. — Значит, женственность — поддаваться моим соблазнам?
— Нет, — ответил Бог, — символ женственности — это руки, укутывающие ребенка. И все, что делает женщина, должно сводиться к укутыванию, а если нечем укутывать, укутывать собой.