смерть

С праздника лучше уйти, не дожидаясь, когда все разойдутся.

— Я имею в виду вас, ребятишек. Ведь этот мир, что мы передали вам, был наполнен таким злом, что вы даже просто не понимали разницы.

— Мы понимали, пап.

— Вы до сих пор не понимаете. О чём ты думаешь, когда вспоминаешь о снеге?

— Я думаю о смерти.

— Ну, вот видишь. До того как это случилось, снег означал радость. Мир и радость.

— Не представляю.

— Что и требовалось доказать.

Смерть должна быть прикрыта покровом, могила — стыдливостью.

Насколько прекраснее становится мир, когда вас в нем почти уже нет! Я знаю, что буду помнить об этом, даже когда у меня больше не будет памяти. Потому что после нашей смерти другие будут помнить за нас.

Человечество должно погибнуть. Но его гибель — это не наказание, это его предназначение! У человечества никогда не было своего лица. Любые его попытки обрести Свет заканчивались обретением Тьмы. Так должно было быть и так произошло.

Когда жизнь прошла, она словно всплеск кинокадра, один миг на экране; на мгновение все страсти и предрассудки сгустились и легли проекцией на космос, но прежде чем ты успел воскликнуть: «Вон тот день счастливый, а тот несчастный, это злое лицо, а то доброе», — лента обратилась в пепел, а экран погас.

На смертном одре все тираны хороши.

Мы со временем понимаем, что родители не могут ни сами спастись, ни спасти нас, что всех, кто попал в реку времени, рано или поздно подводным течением выносит в море, то есть, короче говоря, мы все уходим.

Пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов.

Главное, пусть они поверят в себя и станут беспомощными, как дети. Потому что слабость велика, а сила ничтожна.

Когда человек рождается, он слаб и гибок, а когда умирает — он крепок и черств.

Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко — оно умирает.

Черствость и сила — спутники смерти.

Слабость и гибкость — выражают свежесть бытия.

Поэтому что отвердело, то не победит.