— Почему газом пахнет?
— Я хотел отравиться, но если вам мешает, я выключу.
Если я умру быстрей тебя, ты догоняй,
выстрел ртом лови,
не прячь лицо...
кричи!
кричи!
кричи!
Большинство самоубийц повторяет свои попытки до тех пор, пока не умрут. Я взял на себя риск, солгав ей о ее состоянии. Хотел испытать единственное лекарство, которому я доверяю, — осознание ценности жизни. Пока какой-либо другой врач не скажет ей, что она совершенно здорова, она будет считать каждый день чудом. На самом деле, так оно и есть.
Когда диагноз «спид», тогда не до улыбок,
Тогда один лишь выход — без права на ошибку..
Оставаясь непойманными, серийные убийцы нередко накладывают на себя руки. Таков финал жизни, полной глубочайшего отчаяния и безнадежности.
Самоубийство стало результатом глубоких размышлений о жизни, от которой остались одни гребаные обломки.
Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.
— Я могу доказать, что ты создал полностью фальшивую личность!
— О, просто покончи с собой. Это намного легче.