русский язык

Окончательную правду русскому человеку всегда сообщают матом.

Не первое столетие язык то обрастает чепухой, то сбрасывает с себя хлам, при этом теряя что-то и приобретая — но понемногу, не спеша.

Сейчас у нас в русском языке, как вы очень хорошо знаете, имеется только два различных «числа» – единственное и множественное. Несколько же столетий назад их было три: единственное, множественное и двойственное. Это странное для каждого из нас «третье число» употреблялось первоначально всюду там, где речь шла о парных предметах, вроде человеческих глаз, рук, ног, рогов животных и т. п. Каждое существительное такого типа могло склоняться еще и в двойственном числе, отличном и от единственного и от множественного; падежи там имели совсем иные окончания.

«Маргарита Симоньян написала написала в соцсетях, что вызывает президента Порошенко на дуэль — диктант по русскому языку».

— Вот так-то! Мы, армяне, за русский язык кому хочешь горло перегрызём!

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!..

— У нас эта «западофилия» имеет вековые корни. Когда какую-нибудь гадкую вещь надо сделать менее гадкой, её заменяют на иностранное слово.

— Например, не грабёж, а экспроприация. [Сергей Корнеевский]

— Не супружеская измена, а адюльтер. Уже нормально, чё! Уже нормально, уже покатит, кто ж не без греха? Адюльтер. Опа! Раз, так и видишь эти развевающиеся кружевные веера и всё такое прочее. Вот это нормально, вот это по теме. Не взять и всё распродать за бесценок аффилированным людям, а приватизировать. Другое дело — прошла приватизация. Всё нормально.

Книг на русском здесь почти не читали, да и в разговорах многие старались обходиться лишь самым необходимыми русскими словами, редко попадающими в печатные издания.

И я влюбился в глаголы твои,

А с ними в косы, плечи!

Как вы поймете без любви

Всю прелесть русской речи?

Великие русские писатели и поэты-классики писали на чистом, подлинно народном русском языке. В обильном и богатом его словаре слова, пришедшие издалека, заимствованные, всегда занимали второстепенное место.

— Смотри не надорвись! Зачем ты ей будешь нужен, надорванный?

— Держишь фасоны, да?

— Да, держу! Только не фасоны, а фасон. Сколько лет живешь в Москве, не научился правильно говорить. Эх ты!

— Русский язык такой богатый, а я человек бедный.