— Это Нокс. Мне угрожали его люди.
— Ну ты сама этого хотела. Нокс на тебя вышел.
— Это твоя версия «Я же тебе говорил»?
— Констатация факта.
— А звучит как «Я же тебе говорил».
— Но говорил же, верно?
— Это Нокс. Мне угрожали его люди.
— Ну ты сама этого хотела. Нокс на тебя вышел.
— Это твоя версия «Я же тебе говорил»?
— Констатация факта.
— А звучит как «Я же тебе говорил».
— Но говорил же, верно?
Человек слаб: при рукоплескании что-то в нём растёт и ширится, а при холодном молчании сжимается.
Что бы о тебе ни думали, делай то, что ты считаешь справедливым. Будь одинаково равнодушным и к порицанию, и к похвале.
Порицание – не людское дело. На то есть высший суд, ему все решать и по полочкам расставлять: на верхних – праведных и юродивых, на средних – запутавшихся и оступившихся, а в самом низу, в пыли и забвении, – настоящих грешников.
Порицание – не людское дело. На то есть высший суд, ему все решать и по полочкам расставлять: на верхних – праведных и юродивых, на средних – запутавшихся и оступившихся, а в самом низу, в пыли и забвении, – настоящих грешников.
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
Когда тебя народ виной корит,
Ты на людей не затаи обид:
Укор правдив — исправиться не стыд,
А лживая хула не уязвит!
Очень немного требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно.