обыденность

Если бы аэроплан откуда-нибудь из стратосферы падал вниз в течении двух месяцев, через два месяца — конец, но на третий — на четвертый день падения пассажиры бы уже привыкли, дамы стали бы мазать губы, мужчины — бриться... Так и весь мир теперь, привык падать, привык к катастрофе...

Нужно совершать действия, которые делал каждый день, и тогда снова научишься жить нормальной жизнью.

С понедельника по пятницу они, как и положено добропорядочным гражданам, впрягались в унылую узду, чтобы шаг за шагом тянуть свою до отказа груженную жизнь по направлению к неминуемой смерти.

Наблюдая за листочками чая, разбухавшими в кипятке, он внушал себе, что должен переходить к активным действиям. Отказаться от внеплановых дежурств. Заставить себя вести более здоровый образ жизни. Заняться спортом. Питаться по часам… Впрочем, он знал, что подобные размышления уже успели войти неотъемлемой составной частью в его бестолковое, однообразное, бесцельное существование.

В сон мне — жёлтые огни,

И хриплю во сне я:

— Повремени, повремени,-

Утро мудренее!

Но и утром всё не так,

Нет того веселья:

Или куришь натощак,

Или пьёшь с похмелья.

Насилие настолько системно, что мы просто не замечаем, как женщины повсеместно подвергаются ему, потому что проявления насилия стали такими привычными и обыденными. Насилие — это политика, это история, это власть, это экономика, это институциональные методы организации общества. Это не «просто жизнь».

Каждый день хорош по-своему, сынок. Просто постарайся не замечать плохого.

Люди давятся петлями, кажутся мне нелепыми кеглями.

И все скреплено как лего-мир,

Их детали и части стыкуются,

Пазами в поисках квадратного счастья.

Лилиан не боялась несчастья, слишком долго она прожила с ним бок о бок, приспособившись к нему. Счастье ее тоже не пугало, как многих людей, которые считают, что они его ищут. Единственное, чего страшилась Лилиан, — это оказаться в плену обыденности.